Земля мертвецов. Роберт Райан

решимость старого врача, ветерана совсем другой войны – назойливого старика, которому бы наслаждаться пенсией, а не талдычить о новых методах лечения, спасительных для людей, зарывшихся в окопы на равнине внизу.

      Донесся раскат артиллерии и – ближе – безумная трескотня пулемета. На севере встал султан грязного дыма, из ветвей прыснули вверх лесные голуби. Как видно, перерыв на завтрак завершился. Пора было кончать и экскурсию. Майор опустил бинокль.

      – Простите, –  сказал он и, протянув руку через плечо Слаттери, дернул веревку клапана. «Флори» зашипел, возмущенно свистнул, и майор нутром ощутил, как подъем сменился спуском.

      Слаттери смотрел озадаченно.

      – Я не закончил, сэр. Еще многое…

      – Простите, лейтенант, но на сегодня с меня хватит, –  возразил майор Джон Хэмиш Ватсон, военврач королевской армии. –  Меня ждет работа.

2

      Уже к утру они устроили всех новоприбывших в постели или хоть по углам и обеспечили их самым необходимым. Медики байольского госпиталя никогда не знали времени прибытия поездов, хотя до фронта была всего дюжина миль. В лучшем случае их предупреждали за час, а иногда и за десять минут. Этот состав пришел около двух ночи, за полчаса уведомив о прибытии двухсот раненых. К этой стадии эвакуации – к стационарному госпиталю – солдаты должны были пройти первичную обработку и получить первую помощь, но случалось, что передвижные лазареты у линии фронта не справлялись с наплывом, так что раненых спихивали дальше по цепочке почти сразу.

      В данном случае явно произошло именно так, и надо было срезать с ног не снимавшиеся неделями сапоги, менять примитивные перевязки, промывать раны, ампутировать конечности. И спасаться от вшей – избежать заражения оказывалось почти невозможно. Подхватить паразитов легко было даже при ампутации – пока ты возился с отрезанной ногой, серые твари норовили перебраться с мертвой плоти на живую.

      Миссис Джорджина Грегсон сдала хлопчатобумажные комбинезоны с завязками на горле и запястьях – такие полагалось носить поверх одежды, обрабатывая завшивленных, –  в прачечную. А вот поесть от усталости не сумела, только выпила горячей воды и прямиком отправилась в комнатушку, которую делила с Элис Пиппери. Ее соседка по комнате уже легла: зазор между шторами позволял рассмотреть под одеялами холмик, похожий на могильный. Миссис Грегсон тихо закрыла дверь и стала раздеваться. Две койки, два шкафчика, один платяной шкаф на двоих, зеркало, табуретка и крошечная капризная печурка в углу – она выучила обстановку комнаты наизусть, и ей нетрудно было развязывать шнурки, скатывать с ног чулки и, снимая форму, раскладывать все по местам в ранних сумерках.

      Она как раз разглаживала повешенный на плечики халат, когда услышала писк. Сначала решила, что мышь. Мыши кишмя кишели на нижних этажах госпиталя. Они, пожалуй, были не такими мерзкими, как пробиравшиеся иногда в палатки крысы, зато прогрызали все подряд в поисках