Мы – красные кавалеристы. Роман. Юрий Мартыненко

Засыпав очередной мешок зерна в мельничий ковш, Ефим делал перекур и снова вспоминал брата. А потом вдруг вспомнился и шурин: как тот объявился после революции в селе…

      Долго размышляли Ефим с Зинаидой над мудреными словами. Что за долг такой гражданский? Пойди, пойми. А мать-старуха повеселела и пошла на поправку. Хоть и обратно покинул сынок отчий дом, но, главное, жив-здоров. Не съела его проклятая каторга. Где он теперь? Какими путями-дорогами мотает шурина его гражданский долг?

      Для Елизаветы любимое место в печаль и радость – у мельницы. Вспоминалось, как Степан впервые заговорил о том, что мечтает, пока есть силы и здоровье, поставить водяную мельницу на протоке у излучины реки. С этой целью съездил к Комогорцеву, владельцу мельницы, что досталась тому по наследству. Не один десяток лет исправно служит людям. Проторены дороги с окрестных сел. В казачьей станице тоже имелась мельница, но до нее около двадцати верст. В поселке же казачьем мельницы нет. Казаки пользуются услугами того же Комогорцева.

      Обычно мельницу возводили за два сезона, но Степан сумел справиться за один. Помогли посельщики, не считая брата Ефима. Особенно Беломестновы, всей семьей. Девчонки носили из леса мох и помогали конопатить пазы между бревен в новой постройке. Даже Иннокентий Золотухин принял посильное участие.

      – А вы думали, я только по корчагам мастак? – взметнул обиженно брови Иннокентий, когда кто-то при его появлении на протоке присвистнул.

      – Шуткуют они, – засмеялся Ефим.

      – Шуткуют, – ворчливо отозвался тот. – Горазды однако человека подкалывать.

      – Принимай-ка доску, Иннокентий! – Степан направлял тяжелую плаху через верх простенка.

      – Давай ее, родимую! – Иннокентий с готовностью вытянул руки вверх, ощущая занозистую шершавость деревянной плахи.

      «Однако, гармонику ловчее обнимать», – пронеслось в мозгу.

      – Ну, протягивай дальше, на себя! – торопил Степан.

      – А ты ладом толкай!

      – Давай!

      – Ага!!

      Дружно, каждый по-своему, чем-то помогал упорному Степану в сооружении меленки, как многие называли на селе мельницу, и дело двигалось скоро и легко.

      «Дело спорится, когда сообща на него налечь», – говаривал мудрый Прохор Иванович, который тоже в свободное от станционной службы время приходил на стройку. Подставлял плечо под бревно, укладывая его в заготовленный тесный паз, как на лежанку. Через Прохора Ивановича удалось загодя выковать в деповской кузне нужные для мельничного механизма детали.

      …Присев на приступок у входа в мельницу, вспоминала Елизавета, словно перелистывая страницы ушедших дней – все, что осталось от той спокойной, ничего худого не предвещавшей мирной поры. Степан не успел построить мельничный двор с просторным крытым сараем или навесом для возов и лошадей помольцев.

      Вспомнился