Рассказы о чудесах. Елена Степанян

было не со мной, понимаешь? Вот и выходит, что то, во что я верю, приравнивается к тому, что я знаю, но считаю вымыслом.

      Говорят, в Германии какой-то мастер делает механизмы, которые нельзя отличить от живых людей.

      А мне приходилось видеть людей, которые почти неотличимы от механизмов. Первое мне безразлично, второе, признаться, огорчает. Но радости – никакой.

      Иосиф. Как удивительно. Ведь это очень похоже на то, что я слышал однажды от моего ребе. Он сказал: «Для того, чтоб человек поверил в чудо, оно должно произойти не перед его глазами, а в его душе». (Мрачно усмехается.) Но я знаю и другое – когда чудес не происходит, то усомниться в них гораздо легче, чем поверить.

      Лаура. Не перед глазами, но в душе… А помнишь, ты рассказывал, что души праведных могут соединяться с падшими душами, чтобы очистить их и поднять вверх. Неужели это может быть? Как же это происходит?

      Иосиф. Я могу ответить только вашими словами – я читал об этом, но это было не со мной. Да, праведники спасают мир. Но когда человек, который об этом знает, живет наперекор всему, чему его учили, он может добиться только обратного. И я уже сумел убедиться в этом на собственном опыте.

      Лаура. Но если ты так считаешь, почему же ты не хочешь исправить это?

      Иосиф. Я должен это сделать. И думаю, что нашел верное средство.

      Лаура. Какое же?

      Иосиф (указывая на статуэтку). Эта штука вселила в меня надежду. Я хочу собрать уцелевшие обломки самого себя и, если удастся, восстановить прежнего Иосифа.

      Лаура. Что же ты собираешься для этого предпринять?

      Иосиф. Прежде всего уехать из Рима и поселиться где-нибудь в Польше или Германии, в любой общине, которая примет меня.

      Лаура. Как уехать? А… а синьор Лоренцо? Он в тебе души не чает, он столько сил в тебя вложил. Подумай, как он будет огорчен. Зачем платить ему такой неблагодарностью?

      Иосиф. Я не верю, что, губя свою душу, можно делать добро близким или еще кому-нибудь! Зло порождает зло!

      Лаура. Но… если уж это так необходимо, зачем же обязательно уезжать? Здесь, в Риме, живут тысячи евреев, живут замкнуто, по своим законам! Чем это не выход для тебя?

      Иосиф. Я думаю, что такая сомнительная личность, как я, будет плохим подарком римским евреям! Но главное даже не в этом! Я решаюсь на этот шаг потому, что мои здешние знакомства, занятия, вся жизнь, которую я веду, слишком затянули меня, въелись мне в кости! От этого не убежишь в соседний квартал!

      Лаура. Вот видишь, ты сам признаешься, что привык к этой жизни! Как же ты поедешь туда, в эти страшные, нищие местечки? Синьор Лоренцо чуть не плакал, когда рассказывал о них!

      Иосиф. А чем я лучше тех, кто в них живет? И так ли уж длинна наша жизнь, чтобы, испугавшись каких-то лет бедности и лишений, пожертвовать вечностью?

      Лаура. Ты уже сказал синьору Лоренцо?

      Иосиф. Нет, он сделает все, чтобы меня не пустить, а я этого боюсь!

      Лаура. Значит, твоя решительность не так уж велика?

      Иосиф. У меня давно уже все готово, я только дожидался, когда смогу вернуть вам