Голодный дом. Дэвид Митчелл

в мире петь»{6}.

      – Простите, вы не знаете, где здесь Слейд-хаус? – спрашивает его мама.

      Свист прекращается. Лысый тип останавливается:

      – Где здесь что?

      – Слейд-хаус. Резиденция леди Норы Грэйер.

      – Понятия не имею. Но коли вы ее найдете, передайте этой самой леди, что если ей угодно кого попроще, то я мастер дам ублажать. Классный у тебя галстучек, сынок, – говорит он мне, сворачивает в проулок Слейд и продолжает насвистывать с того самого места, на котором прервался.

      Мама глядит ему в спину, бормочет:

      – Вот уж спасибо, помощничек хренов.

      – «Хренов» – нехорошее слово.

      – Нэйтан, не… Ох, не начинай.

      По-моему, лицо у мамы сердитое.

      – Хорошо.

      Песик больше не тявкает, лижет пипиську.

      – Вернемся, – решает мама. – Может быть, леди Грэйер имела в виду соседний переулок.

      Она идет к проулку Слейд, я за ней. Мы подходим к середине проулка как раз тогда, когда тип со стремянкой на плече сворачивает за угол, там, где лежит дохлая лунно-серая кошка.

      – Если здесь кого убьют, то никто и не увидит, – говорю я.

      Мама не обращает на меня внимания. Может, мое замечание не совсем нормальное. На середине проулка мама останавливается:

      – Ох, ну надо же!

      В кирпичной стене виднеется черная железная дверь. И правда маленькая. Во мне четыре фута одиннадцать дюймов росту, а дверь вровень с моими глазами. Толстяку в нее не протиснуться. На двери нет ни ручки, ни замочной скважины, ни щелей в дверном косяке. Она черная-черная, как пустота, как провалы между звездами.

      – И как мы ее пропустили? – говорит мама. – Тоже мне, бойскаут.

      – Я больше не бойскаут, – напоминаю я.

      Мистер Муди, глава скаутского отряда, велел мне валить куда подальше, я и свалил. А потом бригада спасателей Сноудонии{7} меня два дня искала. В новостях показывали, и все такое. Все почему-то очень рассердились, но я ведь просто делал что сказано.

      Мама толкает дверь – не открывается.

      – И как эту проклятую дверь открыть? Может, постучать?

      Дверь притягивает мою ладонь. Поверхность теплая.

      Дверь распахивается внутрь, петли визжат, как тормоза…

      …и перед нами сад – жужжащий летний сад. Там растут розы, зубатые подсолнухи, россыпи маков, кустики наперстянки и еще какие-то цветы, названий которых я не знаю. Там есть каменная горка и пруд, повсюду снуют пчелы и порхают бабочки. Потрясающе.

      – Великолепно! – говорит мама.

      Слейд-хаус стоит на вершине холма – старый, приземистый, суровый, серый и наполовину облепленный огневым плющом, совершенно непохожий на дома вдоль Вествуд-роуд и Крэнбери-авеню. Если бы он принадлежал Национальному обществу охраны исторических памятников, то его посещение стоило бы два фунта, а детям до шестнадцати – семьдесят пять пенсов. Мы с мамой проходим в черную железную дверь, ее закрывает ветер, будто дворецкий-невидимка, порывы подталкивают нас в сад,

6

…насвистывает «Я научу всех в мире петь». – «I’d Like to Teach the World to Sing (In Perfect Harmony)» – музыкальная композиция из рекламной кампании «Кока-Колы» 1971 г.

7

Сноудония – район на севере Уэльса, где в 1951 г. был открыт одноименный национальный парк.