Княжна. Александр Валентинович Амфитеатров

Мы, Горлицевы, искони дворяне… столбовые, из-за царя Петра…

      – Это прекрасно, что из-за царя Петра. Я сам немножко оттуда… А годков вам сколько, моя прелесть?

      – Зачем вам, князь?

      – Да так, – знать хочу…

      – Что выдумали! Это даже неловко кавалеру спрашивать такое у девушки…

      – Вот еще – нам с вами церемониться!.. Мы – старые друзья. Так сколько вам годков-то, сказывайте?

      – Ах, какой вы! вот пристали… Ну… двадцать…

      – Врете! – бесцеремонно отрезал Радунский.

      – Как – вру?!

      – Очень обыкновенно врете: как все барышни о годах врут… Верных двадцать семь, если не все тридцать!

      Князь нахальничал и дразнил бедную дурочку до тех пор, пока та, в простоте своей, не ударилась в слезы.

      – Чем же мне вас уверить? – всхлипывала она, – хотите, я вам покажу свое метрическое свидетельство?

      – А у вас есть метрическое свидетельство? Чудесно! На сцену! Давайте его сюда.

      Матрена Даниловна повиновалась. Князь прочитал документ.

      – Вот и спору конец, – сказал он. – Извините, проспорил: конфекты за мной… да нет… я лучше вам браслет с брильянтами подарю.

      Матрена Даниловна расцвела.

      – А у вас прекрасный документик, моя прелесть… – продолжал Радунский. – Отчего вы, будучи столь прекрасны и благородны, не говоря уже-величественны, замуж нейдете? Такая великолепная девица, из такого блистательного рода, из-за царя Петра, трех аршин роста, двадцати лет и семи пудов веса, должна сделать отличную партию… княжескую…

      – Ах, ваше сиятельство! – вздохнула Матрена Даниловна, садясь на своего обычного романического конька, – где уж мне? Сумела бы быть княгинею не хуже всякой другой, да не родилось еще князя на мою долю… В наше время подобные браки только в сказках бывают.

      – Нет, отчего же?.. Попадаются дураки… ихнего брата, говорят, не орут, не сеют – сами родятся. Да хотите, – я на вас женюсь? – вдруг вскрикнул Радунский, ударив себя по лбу, точно его осенила внезапная идея.

      – Вот вы опять шутите!..

      – Какое там шучу?.. – Радунский взглянул на улицу, где у подъезда топали его кони. – Серьезно, хотите?

      – Полно вам, князь!.. обидно даже-вы жених другой…

      – Что – другой? Вы мне нравитесь, я к вам в некотором роде пламенею. Анну для вас можно и побоку… Сама виновата: зачем не сидит дома. Говорят же вам: qui va à la chasse, perd sa place.

      – Да хоть не конфузьте – переведите, что это за поговорка такая?

      – Значит она: кто из дому гуляет, тот свое место теряет.

      – Это почему?

      – А потому, что кто-нибудь другой возьмет, да на это место и сядет. Вот, например, быть бы княгинею Радунскою Анне, а будете вы.

      – Ах, князь, князь! Бог вам судья!

      – Ну, если замуж не хотите, так хоть кататься со мной поедемте?

      – Вдвоем? Это не принято, ваше сиятельство.

      – Отчего же нет?

      – О нас дурно подумают… Я бедная девушка… моя репутация.

      – Репутация – вздор. Репутация – это у меня каурую пристяжную так зовут. А коренник – Скандал. Полно, не упрямьтесь!.. Ведь мы не куда-нибудь в дурное