Поздний развод. Авраам Иегошуа

проглатывает ее.

      – Ты столько здесь написал… я что, должна прочитать все это?

      – Боюсь, что все… прежде чем подписать. Таков у нас порядок.

      – У нас?

      – Я имел в виду адвокатов.

      Она держит документ близко у глаз, пытаясь понять, что в нем, но быстро устает и протягивает руку ко мне.

      – Может, ты сам прочитаешь его мне? Я не могу ничего разобрать. Я разбила свои очки… я говорила Яэли… Я не смогла прочесть даже книгу, которую она мне принесла…

      Я взял документ, аккуратно вытер все следы собачьей слюны и начал медленно читать. Пес, проглотив последнюю ягоду, начал жевать бумажный пакет. Киссинджер сидит в дворцовом саду на берегу Нила, объясняя свой план соглашения о размежевании, в то время как фоторепортеры, сидя в зарослях, нацеливают на участников переговоров свои длиннофокусные объективы. Время от времени я прерываю чтение, чтобы внести необходимые пояснения, объяснить некоторые термины, формулировки и то, как я обошел некоторые сомнительные места и преодолел возможные препятствия. Осталось выяснить, что из этого всего она поняла. За все это время она не произнесла ни слова, крепко сжимая ошейник на собачьей шее. Так или иначе, я закончил.

      – А что малышка? – спросила она. – Она больше не будит вас по ночам?

      – Малышка? Время от времени.

      – Не могу вспомнить ее имя.

      – Ракефет.

      – Правильно, Ракефет. Запиши мне его, пожалуйста, на чем-нибудь.

      Я пишу его на клочке бумаги и даю ей.

      Тишина. Неопределенность ситуации убивает меня.

      – А почему Яэль не пришла? С ней что-то случилось?

      – Ничего с ней не случилось. Она приедет завтра. Или послезавтра. Я сам ее привезу.

      Внезапно собака, поднявшись в полный рост, перестала жевать пакет и теперь принялась глотать аромат, исходивший от него. И снова – абсолютная, всеобъемлющая тишина. Самое время для нее, чтобы подписать документы, – подобная тишина, я знаю, самое подходящее время.

      – Все, что от тебя требуется, это поставить свою подпись. Вот здесь, в уголке. Или внизу. Если у тебя нет каких-нибудь замечаний.

      Внезапно она поднимается, бумаги летят на землю, я вижу, что она в панике.

      – Почему Яэль не пришла вместе с тобой? С ней что-то случилось…

      Ну вот тебе и на. С добрым утром, демоны пробудились ото сна.

      Я быстро собираю бумаги.

      – Клянусь тебе, ничего не случилось, прошлой ночью она почти не спала. Она очень устала. А сейчас если ты подпишешь здесь… у нас совсем нет времени… мы ждем раввина в конце недели. Он вернулся из Америки специально… в письме ты согласилась… ты обещала…

      У меня уже заплетается язык. Псина чувствует мое возбуждение, настораживает уши и начинает громко рычать. Голем на дорожке движется по направлению к нам, его метла нацелена в небо.

      Как я могу уехать без ее подписи? Моя мать была совершенно права – зачем я позволил им затащить меня в их дела? Никто никогда не учил меня на юридическом факультете, как вести