Лилькины истории. Военное и послевоенное время глазами ребенка. Ольга Трушкина

красивая, темноглазая, кудрявая брюнетка. Ей нельзя было попадаться на глаза фашистам. Маму очень беспокоило, что ветеринар хорошо разглядел бабушку и разговаривал с ней по-немецки.

      – Пока идут аресты, тебе было бы лучше куда-нибудь уехать, – уговаривала она бабушку.

      – Мне некуда ехать, да и как я вас оставлю? Не преувеличивай опасность, все обойдется, – отвечала та.

      Но трагедии избежать не удалось. В тот страшный день мама с утра отправилась на рынок, обменять вещи на крупы и муку для заправки супа. Мы с сестрой пошли в гости к рыжему Женьке, у него был день рождения. По этому случаю, тетя Клава напекла кукурузных лепешек и заварила ароматный морковный чай. Бабушка и мои тети оставались дома. Вдруг Клава вскрикнула и прильнула к окну.

      – Тихо дети, тихо, немцы идут! Девочки! Они идут к вам в квартиру! Чует мое сердце, быть беде!

      Мы с сестрой кинулись к дверям, но соседка остановила нас.

      – Стойте, и отойдите от окна. Я сама посмотрю, что будет дальше. – она задернула занавеску и через узкую щелочку наблюдала за происходящим.

      Мы замерли на месте, боясь пошевелиться. Вскоре послышались громкие женские крики. Я узнала голоса бабушки и моих тетушек. Трое немецких солдат выталкивали из дому наших родственников и выводили со двора, направив на них оружие. Бабушка обнимала дочерей и что-то кричала по-немецки. Было понятно, что она просила отпустить девочек и взять только ее.

      Мы не смогли выдержать этих криков и бросились к окну. Кира заметила нас и хотела позвать, но бабушка зажала ей рот рукой.

      Как сейчас вижу заплаканное личико моей любимой Киры и ее огромные синие глаза, полные ужаса…

      Мы стали рваться во двор, но тетя Клава, крепко держала нас за руки.

      – Тише детки, успокойтесь, их скоро отпустят, это недоразумение, вот увидите! Я пойду встречу вашу маму, предупрежу, чтобы не возвращалась домой. А вы сидите тихо и не высовывайтесь, – она накинула пальто, повязала платок, вышла и заперла дверь на ключ.

      Ожидание показалось нам вечностью. Наконец, когда стемнело, две легкие фигуры крадучись перебежали через двор. Скрежет ключа в замке показался нам спасением.

      Мама прижала нас к себе и, рыдая, произнесла:

      – Как хорошо, что вас не было дома! Что же нам теперь делать? Пойду в комендатуру и попрошу начальника освободить их!

      – Даже не думай, Галочка. Их не спасешь и себя погубишь. Никто не станет тебя слушать. Может все так обойдется, твои сестры тоже русские, их должны отпустить! – возразила Клава.

      – А что же станет с мамой?

      Мы с ужасом смотрели на нее, никогда мы не видели нашу маму в таком состоянии. Тетя Клава напоила ее чаем. Женщины долго сидели на кровати и о чем-то шептались. Мы трое: я, Инна и Женька были так потрясены, что просто окаменели. Сидя на полу, даже не могли плакать. Эту ночь мы провели у соседки. Заходить в нашу квартиру было опасно.

      Утром Клава пошла к своим дальним родственникам.