Лилькины истории. Военное и послевоенное время глазами ребенка. Ольга Трушкина

восхищение зевак. Сейчас в сквере было безлюдно. Лишь один человек – пожилой немецкий офицер постоянно наблюдал за нами. Он внимательно приглядывался к собаке. Несколько раз немец пытался заговорить с Кирой, но она тут же брала собаку на поводок, и мы убегали домой.

      – Чего от нас хочет этот старый фашист? – негодовала Кира. – Наверное, собирается украсть нашего Вестника. Не отдадим ни за что! Он замучает несчастного пса.

      Мы были полностью с ней согласны.

      В тот злополучный день немецкий офицер появился снова, но теперь он действовал решительно.

      – Медхен, медхен, да ты – обратился он к Кире, показав на нее пальцем. – Как имя твой зобашка?

      – Вестник – недружелюбно ответила Кира и отвернулась.

      – Веник? – удивился немец, – какой плохой имя для такой хороший зобашка.

      – Вестник – раздраженно повторила Кира.

      – Ааааа – Вестник, ошень змешной имя. Этот порода дойче хунде – немецкий овчар, ошень хороший. У вас он плохо кушать, совсем худой. Он скоро умирать. Я понимать, их бин доктор, зобачий доктор. Зобашка долшен кушать мясо, много мясо.

      – _ У нас нет мяса – ответила Кира.

      – Я давать Вестник много мясо. – затем фашист перешел на немецкий и что-то долго объяснял Вестнику, гладя его по голове.

      Вестник грозно рычал, но укусить незнакомого дядьку не решался.

      – Этот немецкий кровь, он понимать язык! – радостно сообщил офицер.

      – Нет, он русский, – возразила Кира.

      – Пойдем к вашему маме. Я не отнимать зобашка у детей. – фашист взял Вестника на поводок и решительно зашагал к нашему дому, оказалось, что он знает, где мы живем.

      – Он нас выследил, гад – прошептала Кира.

      – Ваш Вестник будет кушать много мясо и служить Великой Германии!

      Бабушка из окна увидела нас в сопровождении немецкого офицера и очень испугалась.

      – Дети, что вы натворили! – она выбежала навстречу.

      – Он хочет забрать нашего Вестника.– Мы заревели в три голоса.

      – Как забрать? – испугалась бабушка и тут же обратилась к офицеру по-немецки.

      Во время этого разговора фашист очень внимательно приглядывался к бабушке, будто решая для себя какой-то вопрос.

      – Все будет хорошо, фрау, – продолжил он по-русски. – Я давать вам продукты, а зобашка забирать себе. У вас все равно он скоро умирать.

      Мы поняли, что фашист настроен серьезно и не вернет нам собаку. Немец твердой рукой взял поводок и пошел прочь, уводя с собой упирающегося пса. Тот поджал хвост, и, постоянно оглядываясь, уныло плелся за немцем.

      Вестник понял, что больше никогда не вернется домой.

      Мы долго стояли в дверях, не веря тому, что случилось. А бабушка успокаивала нас, говоря, что Вестнику так будет лучше. Теперь его будут хорошо кормить, а фашист не обидит собаку, он ветеринарный врач.

      Но нам все равно было очень грустно.

      Немец не обманул нас. Вскоре солдат принес большую картонную