Убить до заката. Фрэнсис Броуди

тщательно надраенные. На крюках на стене сияли медные кастрюли и грелки. На плите пел почерневший чайник.

      Выложенный плиткой пол был выкрашен чем-то красным, возможно, суриком, и по всей его поверхности были разбросаны вязаные коврики разного возраста, размера и цвета. Мебель состояла из тяжелого старого дубового буфета, в котором красовалась сверкающая посуда, внушительного стола, накрытого практичной клеенкой, крепких стульев вокруг него и пары кресел-качалок у камина. Чисто выскобленный стол поменьше стоял у большой плоской раковины.

      – Прошу прощения. Я сейчас подам вам чаю.

      – Не волнуйтесь из-за этого. У вас и так забот полон рот.

      – Не настолько уж полон, чтобы забыть о приличиях. Но вы правы. На ферме работа никогда не кончается. Поэтому ни меня, ни Боба не было здесь в субботу, когда пришла Гарриет.

      – Если это такая тяжелая работа, возможно, вы не опечалитесь, сменив место жительства.

      Джорджина вздохнула с видом такого искреннего сожаления, что я почувствовала всю бестактность своего замечания.

      – Мне будет очень жаль уехать с этой фермы, но мы годами бедствовали, а после трагедии прошлого года стало еще хуже.

      – Эта каменоломня, похоже, несчастливое место.

      – Да. Боб очень огорчился, что его не было здесь, чтобы помочь этой девочке, и почти так же огорчился, что… – Она умолкла.

      – Что?

      – О, ничего. Мне не следовало говорить. Я слишком много болтаю.

      Есть ли более желанный для детектива человек, чем болтун?

      – Миссис Конрой, я пытаюсь выяснить, что произошло в субботу. Если вы можете каким-то образом помочь, я буду крайне признательна.

      – Что ж, Этану очень не понравилось, когда Боб сказал ему, что продает ферму. Эта ферма всегда была его прибежищем, когда у них с Мэри Джейн случались размолвки. Боб поссорился из-за этого с Этаном и ходил сам не свой. И поэтому так сильно огорчился, что отсутствовал и не помог Гарриет – будто бы дважды подвел Этана.

      – Где был Боб в тот день?

      – На дальнем поле, прочищал канаву. Учитывая размеры хозяйства, большую часть времени мы все чем-то заняты, а сейчас у нас заканчивается окот, поэтому несколько дней мы вообще работаем сутки напролет. Я пошла проверить овец, пока Артур доил. – Джорджина похлопала ягненка и встала. – Теперь уж я заварю чай. Артур тоже не откажется от чашечки.

      В окно я увидела девочку, подметавшую двор. С виду ей следовало бы ходить в школу.

      – Это ваша дочь?

      – О нет. У меня нет детей. Это просто девочка, которая мне помогает.

      – Она очень юная.

      – Ей исполнилось тринадцать. Я держу ее, по сути, из милости. Уверена, что в деревне есть девочки постарше, которые справились бы лучше, но не могу ее прогнать. – Миссис Конрой постучала по стеклу. – Она может выпить чаю и мужчинам отнесет.

      Девочка быстро обернулась. Угрюмая малышка. Мгновение спустя она бросила метлу и вошла в дом, не забыв вытереть ноги. Не обращая внимания на нас двоих, она прошла к ягненку, погладила