Пуповина. Александр Варго

обратно, как заслонка.

      Слава богу, никто, кроме Кузнецова, этого не видел.

      – Классный зайчик! – в восторге прокричала Настя. Взвалив его на плечо, она побежала в дом. Владимир видел морду игрушечного чудовища, подпрыгивающую в такт движениям дочери. Заяц злобно ухмылялся, и эта ухмылка предвещала беду.

      – У тебя есть… – начала говорить Ирина.

      – Да, я знаю, милая, – кивнул Владимир, прервав ее на полуслове. – Полчаса. И уж будьте уверены, я использую их на все сто.

      Эта фраза развеселила его, и он издал смешок. Всучив подарки теще и тестю, он передал букет Ирине. Она вдохнула аромат свежих роз, и щеки ее зарделись.

      – Это тебе, любимая, – нежно улыбнулся Владимир. Ирина тоже ответила улыбкой. Настоящей, не фальшиво напряженной, а искренней и лучезарной. Владимир в такие моменты любил ее еще больше.

      Впрочем, это ничего не меняет. Уже слишком поздно.

      – Ты такой нарядный, – заметила Ирина.

      – Пройдемте в дом, – мягко предложил он. – У меня для вас сюрприз.

      От него не ускользнул недоверчивый взгляд тестя.

      «Не верю ни единому твоему слову. И виски твой наверняка полное говно» – читалось на его окаменевшем лице.

      Собственно, сейчас Владимиру было совершенно наплевать, что о нем думают родители Ирины. Главное, чтобы они вошли в дом. И, что самое важное, они не должны ничего заметить.

      (к примеру, гвоздодер и нож, которые были спрятаны у него за поясом)

      Тем временем из его телефона, который все также лежал на пассажирском сиденье «Лексуса», доносился невозмутимый, слегка искажаемый помехами голос Максима:

      – …сначала все думали, что бойню устроила мать девочки, Осокина Дарья. Потом, когда начали копать, выяснилась правда. Ее и девочку зарезал сожитель. А преподнес это, мол, Осокина головой тронулась, дочь свою искромсала, а потом с собой покончила… Его потом поймали, судили. Он недавно на зоне богу душу отдал. Кстати, по тому бомжу в подземном переходе. Он и правда умер, Винеев Игорь его звали. Но у него не было детей, и никаких девочек «Скорая» от него не привозила… Ты слышишь, Володя? Алло? Алло?!

      Первым, понявшим, что происходит что-то не то, был Леонид Александрович. Как только они поднялись по ступенькам наверх, Владимир грубо затолкал всех внутрь, ловко заперев изнутри дверь. Он спрятал ключ в карман, и его рот разъехался до ушей, как у спятившего клоуна.

      – Валя, Ира, наверх! – страшно вскричал Леонид Александрович, видя, как его зять, откинув полы пиджака, словно ковбой, вытаскивает из-за пояса громадный тесак и гвоздодер.

      «Я же предупреждал» – взрыхлила мозг паническая мысль.

      Валентина Ивановна испуганно заголосила, пятясь назад.

      «Ружье» – мысленно проговорил про себя старик. Но Владимир уже шел на его жену.

      Он бросился к ним.

      Первый удар гвоздодера в голову поверг старую женщину на пол. Из проломленного черепа стала толчками хлестать кровь.

      – Мама!!! – взвизгнула Ирина, ее лицо превратилось в отталкивающую маску. – Что ты наделал?!

      – Ира, беги за Настей. Звони в полицию, – прохрипел Леонид Александрович. Он вцепился в пиджак Кузнецова,