Гамлет. Уильям Шекспир

гнусно по себе, но это

      Гнуснее всех и всех бесчеловечней.

      Гамлет

      Скажи скорей, чтоб я на крыльях, быстрых,

      Как помысел, как страстные мечтанья,

      Помчался к мести.

      Призрак

                      Вижу, ты готов;

      Но даже будь ты вял, как тучный плевел,

      Растущий мирно у летейских вод,

      Ты бы теперь воспрянул. Слушай, Гамлет:

      Идет молва, что я, уснув в саду,

      Ужален был змеей; так ухо Дании

      Поддельной басней о моей кончине

      Обмануто; но знай, мой сын достойный:

      Змей, поразивший твоего отца,

      Надел его венец.

      Гамлет

      О вещая моя душа! Мой дядя?

      Призрак

      Да, этот блудный зверь, кровосмеситель,

      Волшбой ума, коварства черным даром –

      О гнусный ум и гнусный дар, что властны

      Так обольщать! – склонил к постыдным ласкам

      Мою, казалось, чистую жену;

      О Гамлет, это ль не было паденьем!

      Меня, чья благородная любовь

      Шла неизменно об руку с обетом,

      Мной данным при венчаньи, променять

      На жалкое творенье, чьи дары

      Убоги пред моими!

      Но как вовек не дрогнет добродетель,

      Хотя бы грех ей льстил в обличьях рая,

      Так похоть, будь с ней ангел лучезарный,

      Пресытится и на небесном ложе,

      Тоскуя по отбросам.

      Но тише! Я почуял воздух утра;

      Дай кратким быть. Когда я спал в саду,

      Как то обычно делал пополудни,

      Мой мирный час твой дядя подстерег,

      С проклятым соком белены в сосудце,

      И тихо мне в преддверия ушей

      Влил прокажающий настой, чье свойство

      Так глубоко враждебно нашей крови,

      Что, быстрый, словно ртуть, он проникает

      В природные врата и ходы тела

      И свертывает круто и внезапно,

      Как если кислым капнуть в молоко,

      Живую кровь; так было и с моею;

      И мерзостные струпья облепили,

      Как Лазарю, мгновенною коростой

      Всё тело мне.

      Так я во сне, от братственной руки

      Утратил жизнь, венец и королеву;

      Я скошен был в цвету моих грехов,

      Врасплох, непричащен и непомазан;

      Не сведши счетов, призван был к ответу

      Под бременем моих несовершенств.

      О ужас! Ужас! О великий ужас![19]

      Не потерпи, коль есть в тебе природа:

      Не дай постели датских королей

      Стать ложем блуда и кровосмешенья.

      Но, как бы это дело ни повел ты,

      Не запятнай себя, не умышляй

      На мать свою; с нее довольно Неба

      И терний, что в груди у ней живут,

      Язвя и жаля. Но теперь прощай!

      Уже светляк предвозвещает утро

      И гасит свой ненужный огонек;

      Прощай, прощай! И помни обо мне.

      Уходит.

      Гамлет

      О рать Небес! Земля! И что еще?

      Прибавить ад? – Тьфу, нет! – Стой, сердце,

19

О ужас! Ужас! О великий ужас! – в некоторых изданиях этот стих печатается как произносимый Гамлетом.