Мой брат играет на кларнете (сборник рассказов). Анатолий Алексин

нет никакого характера. Вот если меня назовут просто по имени – Алик! – что обо мне можно будет узнать? А если по прозвищу – Детектив! – сразу станет понятно, на кого я похож.

      Жаль только, что некоторые ребята путают и вместо «Детектив» кричат «Дефектив». Но я в таких случаях не откликаюсь.

      – Занятия кружка ни в коем случае не должны быть похожи на наши уроки. Никто там не будет учиться! – заявил Святослав Николаевич.

      И всем сразу захотелось вступить в этот кружок. Но на пути возникли неожиданные преграды.

      – Творческая направленность будет лицом кружка, – сказал Святослав Николаевич. – А рекомендацией будет литературная одаренность!

      Оказалось, что такой рекомендации нет почти ни у кого в нашем классе.

      Только Андрей Круглов, по прозвищу Принц Датский, и Генка Рыжиков, по прозвищу Покойник, сочиняли стихи.

      Прозвища их на первый взгляд могли показаться несколько странными, но это только на первый, легкомысленный взгляд.

      Круглова прозвали не просто Принцем, а именно Датским, потому что он любил сочинять стихи к разным школьным датам и даже к семейным: к началу учебного года и к концу учебного года, к дням рождения и если кто-нибудь умирал.

      Когда нашей школе исполнилось десять лет, он сочинил:

      В этот день, когда мы отмечаем

      Нашей школы славный юбилей,

      Мы с большим волненьем замечаем,

      Что на сердце как-то веселей!

      Однажды, первого сентября, пионервожатая прочитала нам на линейке стихи Принца:

      В этот день, когда мы начинаем

      Путь к вершинам знаний и наук,

      Мы с большим волненьем замечаем,

      Будто стало солнечней вокруг!..

      А перед летними каникулами в стенгазете появилось такое стихотворение Принца Датского:

      В этот день, когда мы завершаем

      Свой нелегкий, свой учебный год,

      Мы с большим волненьем ощущаем,

      Будто слезы выльются вот-вот…

      Хоть мы со школой расстаемся,

      Места нет для грусти и тоски:

      Все равно сердцами остаемся

      Возле школьной парты и доски!

      Святослав Николаевич сказал однажды, что «настоящий поэт не изменяет себе».

      Принц Датский не изменил себе просто ни разу в жизни.

      Это был человек лет тринадцати. Ростом он был высок, в плечах был широк.

      Если Принц Датский узнавал, что у кого-нибудь дома происходит важное событие, он хватал бумагу и карандаш, убегал, чтобы побыть в одиночестве, а потом возвращался и говорил:

      – Вот… пришли на ум кое-какие строчки. Может, тебе будет приятно?

      Он совал в руки листок со стихами и убегал. Большая физическая сила сочеталась в нем с детской застенчивостью.

      Однажды, как сейчас помню, он узнал, что мои родители празднуют годовщину свадьбы. Принц Датский подошел ко мне на перемене, сунул в руку листок и сказал:

      – Вот… пришло кое-что на ум. Может, тебе будет приятно? И убежал. На