Отрок. Покоренная сила. Евгений Красницкий

кинулся меня защищать! Сейчас твой крестник так же обошелся с твоей сестрой. Почему смолчал?

      «Ой, мама…»

      Мать развернулась к деду и снова выстрелила словами:

      – Оба раза по твоему приказу, Корней Агеич! Ладно там – среди своих, а здесь – на глазах у холопов!

      Дед попытался что-то ответить, даже уже открыл рот, но мать, остановив его жестом, повысила голос:

      – Ты о чем думаешь, старый? Одна внучка воеводы с драным задом нужники моет, вторую при всех за волосы тягают. Сколько еще холопов придется Бурею отдать, чтобы они разницу между собой и нами усвоили?

      Ты! – мать развернулась к Роське. – Мария – твоя сестра! Что бы ты сделал, если бы кто-то чужой ее обижал? Так не веди себя, как чужой!

      Вид у Роськи был несчастней некуда. Похоже, что Анну-старшую он чуть ли не боготворил и сейчас был готов умереть, лишь бы не слышать обращенных к нему ТАКИХ слов.

      – Ты! – Машка дернулась, как от удара, и испуганно вытаращилась на мать. – По-твоему, внучка воеводы, дочь павшего воина, может позволить себе визжать, как свинья? Молчи! Сцепи зубы и молчи! Глаза обидчику выцарапывай, руками и ногами бей, по чему ни попадя, но молча! Ты – не раба, никто к тебе пальцем прикоснуться не смеет! И думай! Все время думай и помни: ты постоянно на глазах у людей. Дурой выглядеть не имеешь права, потому что дурой выглядит не девка Машка, а внучка воеводы, и это – укор для всей семьи. Привез Михайла щенков. Холопка любопытный нос сунет, по носу за это и получит. А воеводская внучка, если ей это нужно, просто спросит: что и зачем. И никто воеводской внучке… – мать снова слегка повысила голос, – и никто воеводской внучке не ответит: «Не твое дело», тем более при холопах. Никогда! Понятно?

      – Угу… – прогундосила Машка. – Понятно.

      – А теперь, – мать обвела взглядом всех присутствующих, – слушайте приказ воеводы Корнея Агеича!

      – Кхе!

      Мать и не подумала обернуться на голос деда, лишь повторила с нажимом:

      – Приказ воеводы Корнея Агеича! Десятник Младшей стражи Василий!

      – Я, госпожа… боярыня Анна Павловна!

      – Сестру Анну из сарая освободить. Вежливо! Отвести в дом – на кухню. Листвяне велеть Анну накормить. Но не очень обильно. Еще скажешь Листвяне, что Анну надо после сарая да нужников помыть и одежду выстирать.

      – Слушаюсь, матушка боярыня!

      Роська сунулся к дверям, но мать остановила его:

      – Погоди, не убегай. Еще не все. Ты, Мария…

      – Мама…

      – Молчи! Слушай приказ! Выпрямись, руки опусти, косу не теребить! Глазами не елозь, смотри прямо… Да не по-коровьи! Ладно, это – потом. Приказ тебе такой. Если уж взялась за щенков – ответ за них теперь на тебе. Чтобы были накормлены, ухожены, здоровы и веселы. Сама за стол не садишься, спать не ложишься, пока щенки не обихожены. Ночью – вставать к ним два раза, я прослежу. Это – первое. Теперь – второе. Приставлю к тебе двух девок. Ничего сама руками делать ты больше не должна. Запрещаю! Все – через девок. И чтобы ни крика, ни ругани, ни рукоприкладства! Сумей то, что надо, объяснить спокойно и вежливо. Ослушаешься – буду хлестать по щекам, для