Все ради любви. Элис Петерсон

о будущем начальнике я не слышала.

      Я делаю еще глоток шампанского.

      – Слышала, что он отвратителен, – продолжаю я. – Со слов Спенсера, который был здесь минуту назад.

      Она кивает. Становится понятно, что она его заметила.

      – Он говорит, что Уорд – настоящий рабовладелец без чувства юмора. – Я отпиваю еще немного шампанского, уже чувствуя легкое головокружение. Вот что происходит, когда у тебя ребенок и ты редко бываешь на вечеринках.

      – Спенсер говорил, что он и бабник, хотя я думаю, что он женат…

      – Вот же сволочь, – говорит женщина и проводит по краешку бокала, не сводя с меня глаз.

      – В точку. Хотя… Спенсер, например, неплохой собеседник! Так вот, Уорд… – продолжаю я, наслаждаясь тем, что смогла отвлечься. – Уорд? Уорд… Хотела б я знать, какой родитель назовет так своего ребенка?

      – Я бы в суд подала, – поддакивает она. Ее взгляд обезоруживает, и я снова начинаю болтать.

      – Кстати, я Дженьюэри. Каких только фамилий не придумают. Сэйлз! Дженьюэри Сэйлз!

      Она встает, и взгляд ее тут же тускнеет.

      – Простите, – говорит она. На ней кремовые брюки и золотой кардиган. У нее фигура балерины, и я вижу восхищенные взгляды мужчин, заметивших ее появление.

      Когда она выходит из бара, в дверях я замечаю Надин в фиолетовом платье с вязанным вручную поясом. Я собираю свои заметки и провожу рукой по медальону, шепча:

      – Пожелайте мне удачи.

      – Джереми – настоящее солнце, – говорю я. Впереди – море лиц. В горле у меня пересохло, а руки трясутся, как желе, и колени подламываются. Я поднимаю стакан с водой.

      – Он сердился лишь изредка, – добавляю я.

      И замечаю Эмму, жену Джереми, рядом с Грэмом, с которым мы работаем в одном офисе. Эмма слегка полновата, у нее теплое, открытое лицо, и хотя ей всего-то за сорок, она не стесняется своей седины.

      – Мне не очень понравилось работать в тот день, когда Эмма вместо неэтилированного бензина заправила его машину дизельным топливом…

      Кто-то в зале смеется, и это дает мне стимул продолжить:

      – Во многих отношениях он старомоден – просит отключать мобильные телефоны во время совещаний; вообще их не любит…

      Джереми, стоящий рядом со мной, аплодирует.

      – На самом деле он – полная противоположность моему представлению об агенте по продаже недвижимости!

      Зал смеется, а я ловлю на себе взгляд Спенсера. Он стоит в задней части зала, разговаривает с блондинкой, которая была в баре. Невероятно. Сколько же женщин он в состоянии уболтать за неделю? Стоп. Я вспоминаю все, что ей сказала. Кто она такая вообще?

      – Я могу с уверенностью сказать, что по вам будут скучать все здесь присутствующие, без исключения, – продолжаю я, понимая, что по-прежнему не могу поймать мысль.

      – Спасибо за то, что ты был лучшим начальником и другом.

      Облегчение переполняет меня, когда я вручаю ему нечто прямоугольное, завернутое в коричневую оберточную