Сказание о Доме Вольфингов (сборник). Уильям Моррис

иль веселье.

      Так год прошёл, и ноша моих знаний

      Мне стала тяжела. Но вот однажды

      Слегла в постель та женщина, что прежде

      Носила имя Солнца Крова, мать

      Моя приёмная. И, зная, что угаснет

      Её земная жизнь, она учила

      Меня искусству Солнца Крова – песням,

      Которые поёт служитель лампы,

      А, умирая, мне благословенье

      Своё дала, и, зная её волю,

      Народ облёк меня в одежды древних,

      Священные одежды, ожерелье,

      Достойное богини, дали мне

      И кольца золотые. Нарекли

      Меня с того момента Солнцем Крова.

      С тех пор живу я, предрекая судьбы,

      Сама своей судьбы почти не зная,

      Не ведая, откуда я и что же

      В дом Вольфингов ребёнка привело».

      Старушка произнесла:

      «Что скажешь ты о воинах сегодня?

      Ты с ними не пошла, осталась дома —

      Что ожидает их в жестокой битве?»

      Солнце Крова ответила:

      «Пока есть кров у рода, я останусь

      Здесь – здесь мой дом, и на сраженье,

      На злую битву не пойду смотреть,

      Пока священное жилище рода

      Не окружат враги со всех сторон,

      Пока стрела не пропоёт над лугом,

      Где Вольфинги пасут коров, пока

      Не покачнутся прочные столбы

      И крыша дома милого не дрогнет

      От криков ярости, пока мой род

      Не соберёт обильный урожай

      Мечей и копий».

      Девушка стояла, повернув голову к бражному залу. Она долго смотрела на него, бормоча какие-то слова и совсем забыв о старушке, которая, вглядываясь в её лицо и внимательно слушая всё, что вылетало из её уст, не могла понять ни слова.

      Наконец, Солнце Крова замолчала, веки её закрылись, пальцы сжались и, стоя на покрытой цветами земле, она зарыдала. Грудь её вздымалась от болезненных вздохов, и крупные слёзы текли по щекам, падая на платье, на ступни, на цветущую летнюю траву. Наконец, губы её разомкнулись, и девушка заговорила, но голос её не был похож на тот, каким она говорила до этого. Она молвила:

      «Зачем ушли вы, Вольфинги, из дома,

      Построенного вашими отцами?

      Зачем ушли из дома, что на радость

      Вам создан. О, вернитесь, о, вернитесь!

      О, только б вы вернуться поспешили,

      Когда чужими стрелами в сраженье

      Большие ощетинятся щиты.

      Смотрите – день меняется на вечер.

      Вы ковыляете по выжженной и грубой

      Сырой земле, которую устлали

      Тела погибших в битве. Поспешите!

      Зачем вы ждёте окончанья дня,

      Когда огромное седое солнце

      Окрасит лес в цвета огня и крови?

      Не время отдыхать. Ваш труд напрасен,

      И этот бой не принесёт покоя.

      Вы будете в чужой земле скитаться,

      В земле, которой Волк не видел раньше,

      Пока не подойдёте к океану.

      О, Вольфинги, смотрите и внимайте!»

      Пропев это, девушка ненадолго замолчала. Она широко раскрыла глаза, из которых уже не текли слёзы, и громким голосом прокричала:

      «О, горе! Боги видят с высоты,

      Как