Сказание о Доме Вольфингов (сборник). Уильям Моррис

дети бегают, сороки там трещат.

      Я с Солнцем Крова за руку иду,

      Она серьёзно слушает, как я

      Делюсь с ней детскими мечтами, и сейчас

      Я матерью бы назвала её…

      Так я росла. Дни шли, и я ходила

      То в лес, то в поле, то одна, то с кем-то,

      И жизнь казалась мне прекрасной сказкой.

      Я знала, что меня удочерили,

      И среди Вольфингов мне не было родни,

      Но Солнце Крова стала мне прекрасной

      Приёмной матерью, а славный воин тот,

      Которого всем сердцем я любила, —

      Отцом приёмным…»

      Старушка молвила с улыбкой: «Верно, он твой приёмный отец, но он очень сильно любит тебя».

      «И это правда, – согласилась Солнце Крова. – Ты мудрая женщина. Скажи, ты пришла, чтобы поведать мне, какого я рода и кто мои отец и мать?»

      Старушка ответила ей: «Разве ты не знаешь этого? Разве Солнце Крова рода Вольфингов не умеет видеть то, что ещё не случилось?»

      «Верно, – кивнула девушка, – но во сне или наяву я вижу своим отцом только моего приёмного отца. А вот моя настоящая мать являлась мне так, будто мне предназначено встретить её в один из дней моей жизни».

      «Это хорошо», – сказала старушка. Её лицо стало ещё добрее, и она попросила: «Поведай мне о твоей жизни у Вольфингов».

      Солнце Крова ответила ей:

      «Под крышей Вольфингов я радостно росла,

      Пока мне не исполнилось шестнадцать.

      Меня любили, словно божество,

      И в чудные одежды одевали.

      Я в одиночестве ходила по лесным

      Тропинкам, не боясь зверей. Они

      Не убегали в страхе от меня.

      Я мудрость начинала обретать,

      В мысль облачённую, и по ночному лугу

      Гуляла часто, плавала в реке,

      Зовущейся Рекою Бранибора,

      Играла в пенистых её волнах,

      Когда земля во мгле зарю встречала.

      Одна из рода понимала я

      Желания зверей, как будто звери

      Рассказывали сами мне о них.

      Я видела, что будет – от великих

      До самых незначительных событий.

      И вот однажды к Вольфингам могучим

      Пришла война, и каждый из мужчин

      Готовился к походу – арфы пели,

      И ликовал весь бражный зал пред боем.

      Тогда мои глаза, словно вживую,

      Увидели грядущее сраженье,

      И с уст сорвались пылкие слова!

      Я чувствовала, что должна сказать им,

      Как Красный Волк на лютого врага

      Щетинится, и враг бежит, и знамя

      Его, где страшный Вересковый Червь

      С прекрасной девой в пасти, повергают.

      А славный воин, мой отец приёмный,

      Клинками с юга окружён, вот битва

      И добрая погоня уж далёко,

      А он лежит, стрелой врага пронзённый

      И с наконечником копья в плече,

      Кольчугой не прикрытом. Вот я вижу

      Саму себя – я словом, сладкой песней

      Густую останавливаю кровь

      Приёмному отцу, и вот мы с ним,

      С ликующими воинами, с Волком

      На стяге Вольфингов изображённом,

      Вдоль пенистой божественной реки,

      Зовущейся