Тайна похищенной башни. Александр Рудазов

померзли, бедолажки… Как будто у нас Антарктида какая, право слово…

      – Петр Иваныч, а вы, оказывается, хорошо отечественную историю знаете! – удивился Чертанов.

      – Ну дык! Я ее, Серега, отлично знаю! В жизни всегда пригодится!

      – Для чего, например?

      – Ну мало ли… Беседу умную поддержать, кроссворд разгадать… Вот на днях я кроссворд разгадывал, там вопрос был – «Опера Сергея Рахманинова», восемь букв…

      – И что за опера?

      – А я-то откуда знаю? – повертел пальцем у виска Колобков. – Я в этом ни в зуб ногой. Баха от Бетховена с трех метров не отличу. Слышал, что кто-то из них глухим был, а кто именно… да черт его знает.

      – Бетховен, – процедила сквозь зубы Стефания.

      – Ну вот видишь, – ухмыльнулся Колобков. – Я же говорил, что она знает.

      – Хватит! Довольно! – сорвалась на визг чертовка. – Что это за расовая дискриминация?! Мне эти твои шуточки уже знаешь где сидят?!

      Над карточным столом повисло тягостное молчание. Чертанов напряженно уставился в карты, изо всех сил стараясь не встречаться со Стефанией взглядом. Он уже усвоил, что эту рогато-хвостатую девушку ужасно задевают поговорки и присловицы с упоминанием чертей.

      Да и кому понравится, если тебя используют в качестве ругательства?

      – Ладно тебе, Фанька, не бычься по пустякам, – весело хохотнул Колобков. – Будь проще, и люди к тебе потянутся. Возвращаясь к нашим баранам – ты вот сама-то с этим Наполеоном не встречалась?

      – Я не настолько старая, тупица! – выпалила все еще кипящая от гнева чертовка.

      – Да не, я имел в виду с уже мертвым. Ну, в аду вашем.

      – А с чего ты взял, что он в Аду?

      – А что, в раю, что ли?! – возмутился Колобков. – Это за какие заслуги?! Что он сделал-то хорошего?! Всех и заслуг – пирожное в его честь назвали! Вкусное, правда…

      – Согласно правилам, нам категорически запрещено давать справки по поводу местонахождения ваших мертвецов, – терпеливо объяснила Стефания. – Даже намеками или умолчанием. Полная конфиденциальность.

      – По-моему, ты это правило уже нарушала, – осторожно заметил Чертанов. – Я точно помню, ты про кого-то что-то такое уже говорила… только я не помню, когда и про кого.

      – Не помню. Но может и было. Мы, черти, правил не особо-то придерживаемся. Да нам вообще начхать на все правила!

      – Ну так ты тогда еще раз нарушь! – весело предложил Колобков.

      – Перебьешься. Мы их нарушаем, когда нам самим того хочется. А не когда об этом просит какой-нибудь толстый дурак.

      – Слова тоже могут ранить, вообще-то, – обиженно втянул живот Колобков. – Ходи давай. Что играешь?

      – Хм-м-м… – задумалась Стефания, глядя в карты. – Семь бубен.

      – Пас, – равнодушно сказал Чертанов.

      – Вист! – радостно осклабился Колобков. –