Алая королева. Виктория Авеярд

в папе жизнь.

      – Я и без торта обойдусь.

      – Чего бы тебе хотелось, папа? Может, новые часы или…

      – Мара!

      Прежде чем очередная война разразилась бы в доме Барроу, мама сняла с плиты свое варево и сказала:

      – Кушать подано.

      Она поставила кастрюлю на стол. Меня обдало волной не особо аппетитного запаха.

      – Пахнет вкусно, мама, – соврала Гиза.

      Папа, не настолько тактичный, только скривил губы.

      Не желая никого обижать, я с трудом запихнула в себя тушеное месиво. Как ни странно, но в этот раз мамина стряпня оказалась не особо плохой.

      – Ты поперчила тем перцем, который я тебе принесла?

      Вместо того чтобы кивнуть головой, улыбнуться и сказать спасибо дочери, мама лишь покраснела и ничего не ответила. Она знала, что перец ворованный, как и все, что я приношу в дом.

      Гиза оторвала взгляд от своей тарелки, понимая, о чем идет речь.

      Вы можете подумать, что я уже свыклась с подобного рода отношением, но на самом деле их осуждение каждый раз болью отзывалось в моем сердце.

      Печально вздохнув, мама закрыла лицо руками.

      – Мара! Ты знаешь, что я очень ценю твою заботу, но мне бы хотелось…

      – Чтобы я больше была похожа на Гизу, – закончила я за нее.

      Мама отрицательно покачала головой. Очередная ложь.

      – Нет, конечно же нет. Я не то имею в виду.

      – Ладно. Я просто хочу вам чем-то помочь, прежде чем мне придется вас покинуть.

      Я уверена была, что горечь, терзающая мне душу, слышится в каждом произнесенном мною слове, как бы сильно я ни сдерживалась. Впрочем, всякое упоминание о том, что мне придется идти на войну, способно было тотчас же угомонить всех в нашем доме. Умолк даже свист, исходящий из груди папы. Мама повернула голову в мою сторону. Щеки ее покраснели. Она явно рассердилась. Под столом сестра сжала мою руку в своей.

      – Я понимаю, что все, что ты делаешь, ты совершаешь исходя из лучших побуждений, – тихо произнесла мама.

      Видно было, что маме это далось с трудом, но ее слова меня успокоили.

      Я замолчала и кивнула.

      А потом Гиза встрепенулась.

      – Ой! Я почти позабыла! Я зашла на почту, когда возвращалась из Саммертона. Вот письмо от Шейда!

      В доме словно бомба разорвалась. Мама и папа потянулись за грязным конвертом, который Гиза вытащила из кармана своего жакета. Я им не мешала. Никто из них грамоте не обучался. Пусть полюбуются конвертом.

      Папа обнюхал конверт, желая уловить, чем он пахнет.

      – Пахнет сосновой живицей, а не дымом. Это хорошо. Значит, он сейчас далеко от Чоука.

      Все мы почувствовали большое облегчение. Чоук был разбомбленной полоской земли, соединяющей Норту с Озерным краем. Именно там почти постоянно пылал костер войны. Большая часть жизни солдата проходила в окопах. Там на него сыпались бомбы и снаряды. Время от времени его бросали в убийственные атаки, заканчивающиеся общей резней. Остальная