Ленинский проспект. Артур Доля

в среднем ящике лежит, вместе с деньгами, что на похороны отложены, в наволочку замотано. Достаю удостоверение, запираю шкаф на ключ, проверяю, я так всегда делаю; ключ в карман, еще похлопала по карману, как сейчас помню, проверила. Та, что помоложе, переписала мои данные, попросила расписаться в получении продуктов, ласковая такая, все в глаза смотрела, с наступающими праздниками поздравила. Вы, говорит, сорок лет в школе проработали, не одно поколение учеников в свет выпустили, здоровья пожелала. А другая все рядом вертелась, с Украины, наверное.

      Интересно, как бабуля вычисляет, кто откуда?

      – «Г» у нее фрикативное, – отвечала бабуля на мою мысль. – А когда ушли, как-то мне не по себе стало. Я полезла в шкаф, пенсионное прятать, – а в наволочке ни рубля! Ключ-то в моем кармане лежал, разве бы я без ключа открыла?.. Вот и не верь после этого в гипноз!

      «Г» фрикативное, – то есть пишется: «Бог», а произносится: «Бох»? Как во времена Крещения Святой Руси.

      – Тридцать тысяч рублей! все до копейки! – Мы замерли в шаге от бордюра. – Я сорок лет учительницей проработала! как теперь меня хоронить будут?

      Риторический вопрос.

      – Вы еще всех переживете.

      Ответ неправильный, но учительнице понравился. В школе я был отличником.

      – Чтоб ее черти забрали! – И тут же, скороговоркой: – Господи, прости…

      Мы ступили на бордюр.

      Уф-ф!

      Тридцать тысяч за две пачки масла? Не плохо, – мягко попытался освободить руку; не получилось.

      – Шкаф-то у меня не то что нынешние – дубовый, – в нижнем ящике выжжены цифры, – сделан ровно сто лет тому назад. Его просто так не откроешь!.. Документы, деньги, почетные грамоты, книги, – все в шкафу: Пушкин, Толстой, Чехов, – вся моя жизнь! Его ключом не откроешь, если не знать!

      Дорогой, многоуважаемый шкаф! Где-то я это читал:

      – Да… Это вещь…

      В комедиях туда обычно мертвецов прячут, а те выпадают, и так весь спектакль, все четыре действия. Обхохочешься.

      Старушка (сквозь слезы). Обо мне еще в «Московском Комсомольце» написали, на первой странице.

      Молодой человек (удивленно). Вы подумайте!.. (Взглянув на часы, висящие на фонарном столбе). Ну, мне пора.

      Старушка (немного сконфуженно). В разделе криминальной хроники за пятое мая.

      Молодой человек (вспомнив «МК» за пятое мая. Возмущаясь). Их же поймали!

      Старушка (в волнении). Да?

      Младший лейтенант Шпак в черных, до блеска начищенных туфлях, без единого пятнышка, несмотря на недавно прошедший ливень, с кобурой на поясе проходит в глубине сцены.

      Молодой человек (отнимая руку). Не везет мне сегодня.

      Старушка (испуганно). Я сейчас упаду… упаду!

      Стало слышно, как тяжело дышит Старушка, как бьется пульс (тук-тук, тук-тук) в голове Молодого человека, а возле магазина «Арбат Престиж» младший лейтенант Шпак пристает к блондинке с провинциальным излишеством макияжа на лице: уважаемая (с маленькой