Евангелие от Пилата. Эрик-Эмманюэль Шмитт

И отступили.

      Но один сражался со мной. Он упрямо противостоял моему взгляду. Он был самым юным, ему должно было быть не более восемнадцати лет. Неужели в пылу мальчишеской самонадеянности он считал, что ни разу не согрешил? Он стоял, вытянувшись в струнку, уверенный в себе, в том, что уполномочен законом убить эту женщину.

      Я взглянул на него по-иному. Я не бросал ему вызов, я не угрожал ему. Я тихо спросил его:

      – Ты уверен, что ни разу не согрешил? Я люблю тебя, даже если ты согрешил.

      Он вздрогнул. Удивленно заморгал. Он ожидал всего, но не любви.

      Друзья потянули его за рукав. Они шептали:

      – Не смеши людей! Ты же не станешь утверждать, что ни разу не согрешил!

      Он был сломлен и позволил себя увести.

      Я остался наедине с дрожащей женщиной.

      Она по-прежнему испытывала страх, но теперь предчувствие смерти сменилось страхом неведомого, возможно худшего наказания.

      Я улыбкой успокоил ее:

      – Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?

      – Никто, Господи!

      – И я не осуждаю тебя. Иди. И впредь не греши.

      Я снова ухитрился одержать победу над фарисеями.

      Но я устал от этих ловушек. Ученики радовались моим успехам. Я отвечал им, что успех есть не что иное, как недоразумение, а количество наших врагов множилось быстрее количества друзей. Мы решили укрыться в Галилее.

      Изнеможение пожирало меня: я устал наставлять упрямцев, я устал говорить с глухими, я устал оттого, что речи мои плодили глухих.

      Именно тогда все более важную роль в моей жизни стал играть Иуда Искариот.

      В отличие от прочих учеников, Иуда происходил из Иудеи, а не из Галилеи. Он был образованнее других, умел читать и считать. Вскоре он стал нашим казначеем и раздавал излишки милостыни беднякам, которые встречались нам в пути. Он выделялся среди бывших рыбаков Тивериады хорошими манерами и городским выговором. Сей уроженец Иерусалима вносил в нашу группу немалое своеобразие. Я любил беседовать с ним, и вскоре он стал моим любимым учеником.

      Думаю, я ни к одному человеку не был привязан больше, чем к Иуде. С ним, и только с ним я говорил о своем общении с Богом.

      – Он всегда рядом. Очень близко.

      – Но Он здесь только ради тебя и в тебе. А мы, мы Его не видим.

      – Надо только не оставлять попыток, Иуда.

      – Я пытаюсь. Я пытаюсь каждый день. Но не обнаруживаю в себе бездонного колодезя. И не нуждаюсь в этом, поскольку живу рядом с тобой.

      Он убеждал меня в том, что я поддерживаю с Богом иные отношения, не такие, как прочие люди. Я не был раввином, ибо не находил света в священных текстах. Я не был пророком, ибо только свидетельствовал, но ничего не предвещал. Я только использовал свои погружения в колодезь света, чтобы постигнуть суть мироздания.

      – Не прикрывай лица, Иисус. Ты прекрасно знаешь, что все это значит. Иоанн Смывающий грехи сказал о тебе: «Я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий».

      – Я запрещаю тебе, Иуда, повторять речи Иоанна. Я – сын человека, а не Бога.

      – А почему