Ипохондрия life. Алексей Яковлев

и теплая. Ты дышишь афродизиаком, и, увы, не касаешься теперь моей руки, и не читаешь мои стихи, как ты умеешь, шепотом, не отрывая взгляда, по губам. Во сне думая о Тебе, я могу улыбаться и с нежностью обнимать тишину. Но… Декабрь принимает нас порознь. Лекарства, много никотина, сладкие мандариновые корки в сахарном сиропе, минус на термометре. Снег над городом, а я неминуемо старею, внутренняя сосредоточенность выступает на коже морщинами. Откровенье талых вод… Я привычно плачу.

      В студеной квартире закрытые ставни, под веками плавится сон,

      Огни и гирлянды, на улице праздник в преддверьи моих похорон…

      В декабре мне всегда хочется гулять по центру города, мне хочется крупного пушистого теплого снега, счастливых лиц прохожих, праздничных гирлянд, строгой темнеющей Невы, бесконечного неба, белого Питера. Но не теперь, не сейчас».

      Вероника пишет, и воздух, еще наполненный дымом Dimo, становится легче, и мыслям находится пространство, и декабрь за окном обретает себя.

      «Странное дело, но именно наедине с собой и, как правило, в утренние часы так часто приходит едва уловимое и малоосязаемое ощущение de javu45. Мне кажется, будто все это было уже со мной, и я была также несчастна и потеряна. Хочется прикоснуться к целебному камню и обрести равновесие. Мой камень – хризолит. Но нынче, все к чему я ни прикоснусь, возвращает меня в реальность, беспощадную, суровую…

      Ты голос, сотканный из нитей сентября, осенний привкус горькой жженой умбры,

      Пожухлый цвет мозаик бытия, холодный поцелуй без сантиментов в губы.

      Рассыпанных терцин едва заметный след, остывший кофе, сонные окурки,

      Разбитое стекло и чей-то силуэт, сквозь дым едва ли узнаваемый в переулке

      Ты голос спящих мертвым сном берлог, бездомный блюз подземных переходов,

      Осенним пряным воздухом глоток, протяжный гул погибших пароходов.

      Сквозь сумерки бредущий робкий страх, осиротелая печаль в пустом трамвае,

      Холодный поцелуй, застывший на губах, и рябь воды в исчерченном канале…

      Я живу неловкою жизнью, странной меланхолической пустотой, в которой так много утрат и так мало приобретений. Солоноватые на вкус слезы неспешно сбегают по щекам. Довела…»

      Вероника осторожно проводит ладонью по лицу, задумчиво докуривает последнюю живую сигарету, пересиливая неловкую дрожь в пальцах, сминает левой рукой (шрамы выползают из-под рукава) освободившуюся от содержимого сиреневую пачку. И курение все еще «вредит вашему здоровью», и все еще тлеет погребальный костерок в пепельнице, и мир вокруг никак не хочет стать самим собой.

      «Слава богу, ничего не знают родители. И к черту сигареты, речь не о них. Кабы все вышло…

      По почте рождественский снег, стихи, поздравленья, подарки,

      Едва ли ты слышишь, как вьюга кричит под Горбатым мостом,

      Любимый

45

«Уже виденное» – психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации, однако это чувство не связывается с конкретным моментом прошлого, а относится к прошлому в общем.