Принцесса в академии. Суженый. Варя Медная

мной все в порядке, кхе-кхе… чуть отдохну и готов бежать марафон…

      Мадам Гортензия прошлась по камере, в отчаянии заламывая руки.

      – Значит, все, что нам сейчас остается, это сидеть здесь и ждать, пока эта… пигалица выполнит свое обещание и отпустит Озриэля, надеясь лишь на ее слово, а потом снова ждать, кто же выйдет победителем из грызни у водопоя: она или Марсий. А Жмутс тем временем накладывает свои грязные лапы на мои цветочки, Индрик страдает от бездвижности, золото волос Ливи тускнеет в этом смрадном подвале, а два чудовища наверху обсуждают свои дьявольские планы!

      – Не сгущайте краски, мадам. К тому же вы забываете, что сегодня Магнус встретится с мейстером Хезарием, и тот наверняка что-нибудь придумает. Даже не сомневайтесь!

      Гномка вяло отмахнулась, словно надежда на помощь дракона сама по себе была нелепостью.

      – Ливи права, – поддержала Эмилия, – когда ситуация хуже некуда, остается только одно: не поддаваться унынию.

      – Мне несколько раз снился кошмар, – призналась гномка, – всегда один и тот же: как будто Жмутс намеренно поливает мечтирисы подсоленной водой для огуречных примул, и те гибнут у меня на глазах, а я ничего не могу поделать…

      Мадам всхлипнула, и Эмилия прижала ее к своей груди. Воздух темницы буквально пропитался отчаянием, поэтому я очень обрадовалась появлению Мадония Лунного. Его мягкие композиции подействовали как глоток освежающего коктейля с лотка Лилофеи из Шебутного переулка. Даже Озриэль на этот раз не ворчал и тихонько покачивался в такт, а когда принц удалился, целый час не кашлял.

      – Эмилия, – позвала я шепотом, когда он уснул. – У меня к тебе очень серьезный вопрос, только не вздумай врать, чтобы не расстраивать меня.

      – Да, Ливи?

      – У меня правда потускнели волосы?

      Она тихо рассмеялась в ответ.

* * *

      – Пора, – шепнула я, когда на башне пробило десять.

      Магнус посмотрел вправо-влево и быстро просеменил через тюремный проход, разделявший наши камеры.

      – Да поможет тебе Пряха! – сказала я и протянула ему визитку. – Может, мейстер сообразит, что предложить Марсию в обмен на нашу свободу. Расскажи ему все, что удалось узнать.

      Паук взял карточку, сосредоточенно кивнул и полез к окошку, в котором висел кончик месяца.

      Мы почти не разговаривали, пока ждали его. Только изредка обменивались утешительными фразами, фальшивыми, как информация о составе продукта на упаковке.

      Магнус вернулся около полуночи. Услышав шорох лапок, я подскочила как ужаленная.

      – Ну как?

      Паук молча устремился вниз. Визитки при нем не было, значит, передал. Эмилия и мадам тоже вскочили и застыли в одинаковых позах: руки сцеплены на груди. Озриэль сел. Магнус обвел нас взглядом и покачал головой:

      – Ничего не вышло, Ливи.

      В ногах появилась противная слабость, я оперлась о стену и медленно опустилась на солому.

      – Что ты хочешь сказать? Ты его не видел? Не говорил с ним?

      – Видел и говорил. Сделал все, как ты сказала: передал карточку через коридорного, и меня тут же пригласили