Три страны света. Николай Некрасов

взволнованный, он отвечал, тяжело дыша:

      – Я-с. – Ах! – вскрикнула девушка и повернула к нему свое розовое личико.

      Так они довольно долго смотрели друг на друга в молчании.

      – Вот рукав, – первый начал молодой человек.

      Он подал ей рукав. Она сказала:

      – Как я вам благодарна!.. я боялась, чтоб он не запачкался!

      – Нет, он только немного в пыли… И какой миленький рисунок; верно…

      – Это чужое! – перебила его девушка и, не зная что еще сказать, вдруг спросила: – А вы далеко жи…ве…те?

      Она страшно покраснела и едва могла договорить свой вопрос.

      – О, очень близко! вот-с, вот мое окно, с зеленью. И он лукаво посмотрел на девушку.

      – Вы любите цветы? – спросила она.

      – Очень; только это хозяйские; я так уж с ними и нанял. А вы любите?

      – Люблю; это все моего сажанья; вот я посадила лимонное зерно: посмотрите, как выросло в год!

      И она подала молодому человеку отросток лимонного дерева.

      – Да-с, очень большое…

      Запас для разговора вдруг истощился. Наступило долгое молчание.

      – Садитесь, – сказала девушка, подвигая стул своему гостю.

      – Благодарю, мне пора домой…

      В то самое время ярко сверкнула молния; они оба вздрогнули; девушка перекрестилась. Страшный удар грома потряс ставни.

      – Ах, какая гроза! – воскликнула девушка, бледнея.

      – Вы боитесь грому? – спросил гость.

      – Нет, это так… вдруг, неожиданно… я оттого испугалась.

      Удары грома повторялись чаще и чаще, и вдруг дождь хлынул рекой, барабаня в крышу, стекла и железные подоконники.

      – Какой дождь!

      – Теперь уж гроза не опасна.

      – Садитесь, переждите! – весело сказала девушка.

      Дождь дал ей право на беседу с молодым человеком, и она почувствовала себя свободнее.

      – Не беспокойтесь!.. Не вынесть ли на дождь ваш отросточек?

      – Ах, нет! – с живостью возразила девушка и прибавила: – его могут разбить.

      – Кто же смеет его разбить? – угрожающим тоном спросил молодой человек.

      – Да моя хозяйка: она такая сердитая.

      – А, так она вам надоедает? – спросил молодой человек.

      – Нет; но она все ворчит, а я не люблю с нею говорить.

      – А дорого вы платите за квартиру?

      – Двадцать рублей с водою, да только она не дает воды: я плачу особо мальчикам башмачника. А, да вот и ее голос; верно, свои цветы выставляет.

      Девушка отворила окно и нагнулась посмотреть. Башмачник, белокурый немец, низенького роста, с добрым выражением лица, стоял на тротуаре и поправлял свои цветы: два горшка месячных роз. Он промок до костей, и лицо его приняло такое жалкое выражение, что молодой человек, улыбаясь, сказал:

      – Посмотрите, немец-то как измок. – Да!

      И девушка тоже улыбнулась.

      Башмачник, очевидно, был в сильном волнении: вымоченные, почти белые волосы прилипли к его бледному лицу, которому внутренняя