Слон для Карла Великого. Дирк Гузманн

волевой женщиной и во всем была первой. Однако этим утром она была бессильна против сна.

      Месса закончилась, и монахини потянулись из церкви. Имма проснулась как раз вовремя для того, чтобы выйти из церкви бок о бок с настоятельницей. Когда они прошли к выходу, Имма схватила аббатису за иссохшую руку. Старуха подняла на нее взгляд.

      – Сестра Ротруд, – она на мгновение запнулась, – я хочу исповедаться.

      Старуха скользнула взглядом по лицу Ротруд.

      – Исповедаться? – повторила старуха. – Частная исповедь запрещена нам Святым Отцом[25]. Что вы себе позволяете, сестра главная певчая?

      – То, в чем я хочу исповедаться, не касается других сестер. Однако я не могу больше жить с этим. Мои прегрешения тяжки. Так тяжки, что ставят под вопрос мое дальнейшее пребывание в Санкт-Альболе.

      Ротруд освободилась из хватки ее холодных от пота рук:

      – Вы ведете себя словно послушница. Опомнитесь, Имма! Я всего лишь аббатиса монастыря. Вершить суд над вами будет другой. Вы осознаете, кто?

      – В данном случае ответ неоднозначен.

      – Так идите! Исчезните в часовне и призовите Господа себе в помощь. Ваш дух страдает от безбожной лихорадки. Молитесь, и вы исцелитесь.

      Имма молча злилась и всматривалась в морщинистое лицо старухи. Затем она прошептала:

      – Сестра настоятельница. Ротруд. Я прошу вас ради наших совместных десятилетий в этом монастыре: дайте мне признаться в моих прегрешениях до того, как станет слишком поздно.

      – С каких это пор может быть слишком поздно повиноваться Господу? – спросила старуха.

      К ним подбежала одна из монахинь. Не спрашивая разрешения, она перебила аббатису:

      – Там у ворот стоит какой-то мужчина, сестра настоятельница. Однако патер Йоханнис запретил пускать кого-либо в монастырь. «Даже если это будет император собственной персоной», – сказал он. Следует ли нам открыть ворота или прогнать посетителя?

      – Чего он хочет и как себя называет? – Имма и Ротруд задали этот вопрос одновременно.

      – Это Гунольд, торговец реликвиями. Он говорит, что у него есть некоторые… очень интересные штуки для вас. Вот так он выразился. Простите!

      На лице Ротруд появилась странная улыбка:

      – Его бесцеремонность доказывает, что он именно тот, за кого себя выдает. Хорошо, Фредегунда. Впустите этого человека, угостите его и проведите в монастырский зал. Там мы его примем.

      Сестра Фредегунда поклонилась и исчезла.

      Теперь уже аббатиса взяла за руку Имму:

      – Идемте, сестра главная певчая. Гость требует нашего внимания. А затем мы займемся вашими секретами.

      И она увлекла Имму за собой.

      Снаружи было уже светло.

      С Пиренеев дул сильный ветер. Он ураганом носился по маленькому монастырю бенедиктинок, проникая во все щели и окна. В монастырском зале монахини закрыли ставни в проемах каменных стен. Вой ветра превратился в свист. Зажглись фитили лампад. Зал задрожал в мерцании

25

Папа Римский.