.

ветер, который уносит с собой все старое. Это жестокий ветер. Но он освобождает место для новых ростков. Твой народ попал в такой ураган.

      Танкмару вспомнился Ирминсул – дерево миров, величайшая святыня племен саксов. Оно росло на Эресбурге долго, тысячу человеческих поколений. Дуб, на крону которого опускались боги, чтобы говорить с людьми. Его красота была воспета во множестве песен. А затем пришла война, и вместе ней – Карл Великий, император франков. Семь дней бушевала битва за святыню, а затем Ирминсул сгинул в пламени. Ни Донар, ни Ирмин, ни Сакснот не послали свои небесные войска на помощь. Врата Вальгаллы[10] остались закрытыми с того самого проклятого дня.

      Почему? Ответа на этот вопрос не знал ни один жрец саксов.

      «Может быть, Исаак прав, – подумал Танкмар. – Наверное, такой ветер существует».

      Они стояли, погрузившись в свои мысли. И тут тишину нарушили шаги арабов.

      Исаак выпрямился:

      – Хватит бездельничать, раб. Поклажа все еще находится на улице, а уже темнеет. Поторопись! – Он хлопнул в ладоши, и Танкмар вскочил, чтобы выполнить свою работу.

      Когда синева ночи разлилась над перевалом, на старом кострище трещали поленья. Путешественники устроили себе ночлег с наветренной стороны от огня. Разгоряченным телам была приятна прохлада мрамора; солонина была разложена для совместного ужина. Усталые цикады трещали в ночи.

      Сквозь дым, разминая руки, подошел Масрук аль-Атар:

      – Вставайте, братья мои. Наступило время молитвы. Не уходите спать, не восхвалив Аллаха!

      А Исааку он хрипло шепнул:

      – Сейчас мы посмотрим, насколько живы духи этого храма на самом деле.

      Масрук пересек зал и встал перед статуей, которая бледно мерцала в полутьме.

      – Кажется, ты плохой бог, мой друг, раз ты, такой кривой и разломанный, валяешься здесь. – Острый носок сапога араба небрежно пнул скульптуру. – Посмотрим, смогу ли я чуть-чуть освежить тебя.

      Широко расставив ноги, Масрук встал перед статуей, распахнул свои одежды, а затем моча с шумом полилась на фигуру. Струя падала на лицо статуи, смешиваясь с пылью и стекая, словно грязные слезы, из потухших глаз. Масрук застонал от облегчения.

      – Нет! – воскликнул Танкмар. Он уже вскочил на ноги, когда почувствовал крепкую руку Исаака, который заставил его снова сесть на пол.

      Когда Масрук повернулся, его одежда уже была в порядке:

      – Какое твое дело, раб? Ты такой же безбожник, как те, которые молились на эту штуку. Мне следовало бы поступить с тобой таким же образом.

      В разговор вступил Исаак. Танкмар с испугом обнаружил, что у его хозяина очень усталый вид:

      – Масрук, вы оскорбляете веру других людей. Это не в духе ислама. Аллах, Яхве, и Бог христиан, и даже эта штука, как вы ее называете, – все является одним и тем же: проявлением религиозной ауры, которая охватывает все на этом свете. Тот, кто насмехается над другими религиями, делает себя виноватым перед Аллахом за свое плохое поведение. Так

10

Вальгалла – «дворец павших», в германо-скандинавской мифологии – небесный чертог в Асгарде для павших в бою, рай для доблестных воинов.