Тигр в колодце. Филип Пулман

прямо перед аудиторией, продолжая говорить без своих записей, то, как он теперь говорил от самого сердца, словно пел, – все это заставило Билла почувствовать себя пленником этого голоса и этого человека, хотя он и не понимал, о чем тот говорит. В Голдберге уживались страсть и ирония, смелость и ум, презрение, издевка и ярость. В нем чувствовалась интеллектуальная сила. Чувствовалась надежда. Билл был совершенно зачарован. Он топал ногами, аплодировал и кричал вместе со всеми, а Авраам Кон, Мейер, Джиулиани, фении и терроризм были забыты.

      Билл почувствовал, как кто-то теребит его за плечо, и проснулся. У него раскалывалась голова, во рту был мерзкий привкус, и он решил, что болен: они что, уже плывут обратно?

      Услышав голос Голдберга, он собрался с силами и начал слушать.

      – Цадик здесь. В Амстердаме. Вставай, мой мальчик, мы идем на разведку. Голова болит? Это тебе урок на будущее. Впредь пей пиво. Надень пальто, там чертовски холодно.

      Билл не совсем понимал, где они. Масляная лампа освещала узкую, тесную комнатушку с железной печкой и круглыми окнами. Потом он вспомнил: они на баркасе. Один из моряков собирался отвезти их куда-то… в доки? Билл не помнил. Но ничего. Он идет с Голдбергом, и они собираются найти Цадика.

      Он заставил себя подняться и с трудом втиснулся в пальто.

      – А куда мы идем?.. К Цадику?.. Вы хотите увидеть его? Что мы будем делать?

      Журналист смотрел в окно. Билл почти ничего не видел: было очень темно, и он не чувствовал никакой качки. Но затем мимо них во мгле проплыло освещенное окно дома, и у него закружилась голова. Билл сел на койку.

      – Как я уже сказал, мы идем на разведку, – наконец ответил Голдберг. – Посмотрим, может, выясним, кто он такой и чем занимается. Просто посмотрим.

      Билл поднял воротник пальто и повязал вокруг шеи бело-голубой платок. И тут заметил, что в каюте находится еще один человек. Он лежал на верхней койке, положив руку под голову.

      – Его багаж выгрузили сегодня с одного из рейнских баркасов, – тихо сказал незнакомец. – Говорят, он прибыл из Кельна. Сейчас мы плывем по каналу Херенграхт – посмотреть, в том ли он доме, который, как мы думаем, ему принадлежит.

      – А что будем делать потом? – поинтересовался Билл. – Хотите его замочить или как?

      Голдберг огляделся.

      – Мы просто хотим выяснить, что к чему, Билл. Вот и все.

      – Знаешь, кто такой дибук? – спросил другой мужчина.

      – Дибук? Что это? – уставился на него Билл. – Злой дух. Демон. Так вот, у него дибук в качестве слуги. Обычно они завладевают телами людей. А этот живет снаружи. Его видели. Сам увидишь, если будешь смотреть хорошенько.

      Билл не знал, стоит ли рассмеяться от этих слов. Голдберг повернулся к окну спиной, человек на верхней койке нетерпеливо смотрел на него.

      Баркас тихо причалил к берегу канала. Билл услышал, как снаружи кто-то успокаивал лошадь, а она храпела в ответ.

      – Пойдем. – Голдберг поднялся.

      Он