Уральские сказы – III. Павел Бажов

железными крышами. Видно, это был дом какого-нибудь заводского начальства.

      Перешли еще два-три огорода, а все то же: глухая стена построек и запертые ворота. Наконец попался нам «голый дом», у которого стояла одна покосившаяся конюшенка без крыши. Через наружное прясло виден был тракт. Это как раз нам и надо было. И гряды здесь шли вдоль – удобно для выхода.

      – Ну-к что, пошли ребята! – И Кольша, помахивая ведерком и обломком удилища, пошел по борозде между картофельными грядами, мы – за ним.

      В это время яростно залаяла собачонка, выбежавшая из-за конюшенки. За собачонкой вылетела женщина в синем платке, с какой-то узенькой крашеной дощечкой, должно быть от кросен.

      Женщина угрожающе взмахивала дощечкой и кричала:

      – Я вас, негодников! Нарву вот крапивы… Кольша, однако, спокойно шел прямо на женщину. Он у нас всегда такой! Без сноровки и в драку ходил. Мы, конечно, поторопились поддержать товарища:

      – Мы, тетенька, не воровать…

      – Нам только на улицу перелезть.

      – Что вам тут за дорога? – спросила женщина помягче.

      – Не пускают зимником-то, велят по тракту. Мы и пошли огородом. Ничего не рвали, хоть обыщи!

      Женщина цыкнула на собачонку и совсем спокойно стала спрашивать, чьи мы, как сюда попали и что видели на зимнике.

      Когда мы рассказали, женщина раздумчиво проговорила:

      – И здесь, поди, вас не пропустят. Возчиков вон всех заворотили. До Речек, слышно, облаву протянули. Недавно ваш горянский на паре лошадей шестерых стражников привез. Как быть-то? Ночевать, видно, вам у меня. А дома-то, поди, ждать будут. Спрашивались хоть у матерей-то?

      – Нет, тетенька. Не спрашивались.

      – Ох, ребята, горе с вами! На-ко, куда не спросясь убежали! Как теперь, а?.. Темно ведь скоро будет, а то бы по Коровьему прошли, а там берегом. Забоитесь по потемкам-то?

      – Не забоимся, тетенька! Не маленькие, поди.

      – Видать! Так вы, нето, по заогородам ступайте. Тут их всего восемь осталось. У последнего-то огорода, от крайнего столба, прямехонько идти. Тропки там пойдут к болоту – оно ныне сухое. Ишь, в огороде-то все сгорело. Вдоль того болотца и ступайте. Оно вас к пруду выведет. Там мысок есть. На этой стороне мысок и на той мысок. Это и будет Коровье. Тут хоть широконько, а мелко: коровам по брюхо. Мы тут когда бегаем… в обход мостиков. Много короче выходит. А дальше – тропка, прямехонько к Перевозной горе. Знаете, поди, те места?

      На плотине пробило девять. Колюшка не поверил:

      – Просчитался дедко. Девять отбил!

      – Девять и есть, – подтвердила женщина.

      Когда мы пошли обратно к пряслу, она остановила нас:

      – Постой-ко, ребята, я вам хоть по кусочку дам. Есть захотели, поди, рыболовы?

      Отказываться мы, конечно, не стали, и женщина вынесла нам три ломтика круто посоленного ржаного хлеба.

      – Передайте матерям-то поклончик от Настасьи Огибениной. Пущай хорошенько вас надерут! – И сейчас же предупредила: – Вы, ребята, через прясла-то не ползайте. Тут через два огорода такие кикиморы живут. Придумали цепную собаку в огород спускать. Оборвет пятки-то. По