Уральские сказы – III. Павел Бажов

и ну… Только и всего.

      На плотине с дребезжаньем прозвучало пять ударов колокола.

      – Пошли, ребята! Вон уж сколько часов!

      – Верно тетка-то говорила. Опоздаем мы.

      – Часика два порыбачим – и домой.

      Пруд был тих и пустынен. Только на мостике между ледорезами стоял человек с удочкой да в дальнем заливе виднелся одинокий рыбак на лодке.

      Место для рыбалки мы выбрали удачно. Колюшка первый вытащил довольно порядочного окуня. Потом пошло и у нас. Петька уже хвастался:

      – Полторы четверти от хвоста до головы! Винтом шел. Еле выволок его!

      Два часа промелькнули, как миг. Когда плотинный караульный отдал семь ударов, Колюшка стал сматывать удочки.

      – Ну-к, ребята, хватит! Тоже не близко, хоть и по перевозу. То да се – дождемся потемок.

      – Испугался?

      – Испугался не испугался, а пора. Есть мне охота.

      – У тебя только и разговору, что об еде.

      – Ну-к, к слову я…

      – Опять закословил!

      Спускаясь с плотины, мы увидели, что старик сидит на том же пне, а около сосны стоит привязанная лошадь.

      – Видно, стражник ему велел дорогу караулить. Оттуда не выпускают, а туда? Пустят – нет?

      – Дедко, что там случилось? – крикнул Петька.

      – Свинушка отелилась, – откликнулся старик.

      – Нет, ты скажи толком.

      – Толком – с волком, со мной – шутком.

      – Свадебщик, видно, – догадался Петька и звонко закричал: – Ездок-зелена муха! Пимы потерял!

      – Я потерял, ты подобрал – кто вором стал? – откликнулся старик.

      – Тьфу ты, стара шишига, не переговоришь такого! – плюнул Петька.

      Не много успели пройти по пестрой полянке зимника, как где-то близко – нам показалось, в лесу, слева, – раздался выстрел. Было время охоты на боровую птицу, и выстрелы в лесу были не редкостью. Только тут происходило что-то непонятное. Не прошли и десяти шагов – опять выстрелы. На этот раз часто, один за другим. Снова одинокий выстрел, и опять – раз, два, три…

      – Ходу, ребята! – крикнул Петька и бросился с полянки в лес направо, туда, где мы пробирались, когда шли вперед.

      На полянке зимника было еще совсем светло, а в лесу уже стало по-вечернему неприветно, глухо, угрюмо.

      Бежать лесом с удочками и ведерками не так удобно, и наш Кольша растянулся. Он сломал удилище, поцарапал себе руку и рассыпал своих окуней. Невольная остановка, пока собирали рыбу, нас немного образумила.

      Куда бежим? Зачем?

      Выстрелов больше не было, и мы отправились обратно к зимнику. На опушке оказался какой-то молодой мужик в розовой, измазанной глиной рубахе. Заметив нас, он негромко спросил:

      – Вы куда?

      – На перевоз. В Горянку нам.

      – Не велено тут! Вон, гляди, стражники… Вдали мы увидели человек пять стражников. Разъезжал и тот, который заворотил женщин на прииск. Притаившись за деревьями, мы стали спрашивать мужика:

      – Дяденька, а как нам в Горянку-то?

      – Трактом попытайтесь.

      – Тут-то