Жизнь языка: Памяти М. В. Панова. Сборник статей

Да, хотим.

      П.: Значит, надо было… назначено уже на райкоме, это последняя ступень. Там кончилась лента? (Спрашивает о магнитофоне)

      Т.: Нет-нет-нет, не беспокойтесь.

      П.: Позвали меня на райком исключать,… но мне совершенно очевидно, что явно стараться остаться в партии мне не следует. Пришел, а это был день выдачи зарплаты. Я уже уходил из института, это была одна из последних моих зарплат в институте. Пришел и получил зарплату – какие-то деньги, сравнительно, там… не очень маленькие. Осталось мне два часа до райкома – куда деваться? И я пошел… (Обращаясь к К.) Я вам рассказывал это, Лена?

      К.: Это хорошая история.

      П.: И я пошел на Арбат. На Арбате за театром… (Обращаясь к З.) Я вам рассказывал?

      З.: Нет.

      П.:…За театром Вахтангова есть букинистический магазин. Я очень люблю Андрея Белого, и у меня есть такие редкостные книги, как «Символизм» (вот такая книга, редкость невероятная, и у букинистов редкость), у меня есть вторая книга его, критические статьи, это «Луг зеленый» (очень нехорошо он назвал, потому что лук зеленый – это в отличие от репчатого, а это «Луг зеленый») – книжка тоже у меня есть, но у меня не было книжки «Арабески», вот такая толстенная книга; третья книга его – а у меня ее нет. Пошел я с деньгами… Елена Андреевна велит говорить «с деньгами»…

      З.: Нет, я не велю. Я даже запишу.

      П.: Вот. Ну, значит, пошел в букинистический магазин на Арбате. Боже мой!

      З.: «Арабески»?

      П.: «Арабески».

      З.: Ура!

      П.: Денег хватило, я купил, в портфель спрятал и на крыльях (З. смеется) помчался в райком исключаться из партии (З. и Т. смеются).

      З.: Это действительно хороший знак был.

      П: И все время, когда они меня… да со мной там недолго разговаривали, вообще все уже поняли, что это дело хорошо, когда оно коротко, но все время я слушал – что-то они там… а слух у меня был лучше, так что я кое-что и слышал, – они там меня поносят, а я думаю: «А у меня „Арабески“» (З. и Т. смеются).

      Т.: Это замечательно, да.

      З.: Замечательно, действительно. (Г. смеется.) Замечательно.

      П.: И в радужном настроении побежал домой.

      П.: Так счастливо закончилось мое партийное присутствие.

      Т.: И после вы уже не были в институте? Или вы еще вернулись в институт?

      П.: Нет, нет-нет. Нет, больше я туда не ходил.

      К.: То есть исключение из партии – это автоматически…

      П.: У меня поведение было другое.

      К.:…было исключение из института, да?

      З.: Нет, по-моему, Михаил Викторович еще раньше ушел.

      Т.: А как назывался институт [в который ушел М. В. Панов]?

      П.: Институт национальных школ.

      П.: Институт национальных школ был из филиала Академии педнаук преобразован в отдельный институт, и директором его назначили партийного функционера, заместителя… члена Центрального Комитета… видите,…на защите диссертации, и не хватало им докторов. Доктор, исключенный из партии, – это ничего, что исключенный,