Мы с королевой. Сью Таунсенд

Тряхнула коробку с кукурузными хлопьями. На полмиски наберется, а до пенсии еще два дня протянуть надо. Наклонившись, она открыла дверцу холодильника.

      – Чего ему попусту гудеть, когда вокруг мороз.

      Она выдернула вилку из розетки, и холодильник смолк. Достав кусочек сыра, она с великим трудом (сильно болели узловатые, изуродованные артритом пальцы) натерла щепотку на кусок хлеба и сунула его в духовку.

      Она сидела в нетерпеливом ожидании, досадуя, что расходуется газ. В конце концов вынула бутерброд из духовки, хотя сыр еще толком не растаял, и, по-прежнему закутанная, в шляпе, пальто, шарфе и перчатках, принялась за полуготовый завтрак. Было слышно, как за стеной смеется королева-мать и втаскивают в дом мебель. Обращаясь через стену к королеве-матери, Филомина сказала:

      – Погоди, погоди, моя милая. Скоро тебе станет не до смеху.

      Накануне вечером Филомина видела по телевизору Джека Баркера, который сказал, что бывшая королевская семья будет жить на государственное пособие. Что пенсионеры – королева, принц Филип и королева-мать – будут получать столько же, сколько и Филомина. Прикрыв глаза, она произнесла:

      – За все, что Ты дашь мне, благодарю Тебя, Господи. Аминь.

      И принялась за завтрак. Откусив кусочек, она долго и тщательно жевала, чтобы растянуть удовольствие. Хорошо бы съесть еще ломтик, но ведь она откладывает деньги: скоро опять вносить абонементную плату за телевизор.

      А королева-мать потешалась над нелепой миниатюрностью окружающего.

      – Совершенно восхитительный домик, – хохотала она. – Просто прелесть. Вполне подошел бы в качестве конуры для крупной собаки.

      Кутаясь в норковую шубку, она осматрела ванную. Раздался новый взрыв смеха; видно было, что хохотунья всегда панически боялась зубоврачебного кресла.

      – Я просто в восторге, – заливалась королева-мать. – Какая вместительная ванная, и взгляни, Лилибет, даже крючок для пеньюара есть.

      Королева посмотрела на крюк из нержавеющей стали, торчащий в двери. Есть из-за чего приходить в восторг – обыкновенный крючок, практичный предмет обихода, созданный с конкретной целью: чтобы на него вешали одежду.

      – Лилибет, здесь нет туалетной бумаги, – шепнула королева мать. – Где же ее берут?

      Кокетливо склонив голову набок, она ждала ответа.

      – Покупают в магазине, – сказал Чарльз.

      Он в одиночку выгружал коробки из фургона, который только что подъехал к домику его бабушки. Зажав под мышкой торшер, он держал в другой руке шелковый абажур.

      – Ах вот оно что! – Казалось, улыбка навеки застыла на лице королевы-матери, будто высеченная в горе Рашмор[17]. – Здесь все невероятно интересно!

      – Вот как?

      Королеву раздражало, что мать не желает хотя бы на миг предаться отчаянию. Ведь на самом-то деле домик поистине отвратительный – тесный, скверно пахнущий и холодный. Как же мать сможет здесь жить? Она ведь даже шторы ни разу сама не задернула. И вдруг пожалуйста, изо всех

17

Гора в штате Дакота, в которой высечены огромных размеров головы четырех американских президентов: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна. Автор – американский скульптор Г. Борглум (1867–1941).