Мы с королевой. Сью Таунсенд

изор: на экране судорожно дергались крошечные человечки в цилиндрах – произведение компьютерной графики.

      Не вникая в суть, королева некоторое время просто наблюдала за их забавными движениями и вдруг поняла: эти красные, синие и оранжевые человечки представляют нынешний состав палаты общин. А на переднем плане долговязый мужчина, размахивая руками, скороговоркой бормочет о том, что едва ли можно всерьез полагаться на опросы общественного мнения и скорее всего ни одна из ведущих партий не получит в парламенте большинства. Взяв пульт дистанционного управления, королева уменьшила звук. Ей припомнилось, что сегодня днем секретарь, вручая ей вырезку из какой-то консервативной газеты, сказал: «Быть может, сударыня, это вас позабавит».

      Заметка ее и впрямь позабавила. Какой-то спирит-медиум, услугами которого пользовалась газета, утверждал, будто он вошел в контакт со Сталиным, Гитлером и Чингисханом и те дружно заверили его, что, явись им такая возможность, они не мешкая побежали бы на избирательные участки и проголосовали за лейбористов. За обедом королева показала эту заметку Филипу, но он не нашел в ней ничего забавного.

      Гаррис глухо заворчал, спрыгнул с кровати и, переваливаясь, заковылял к телевизору. На часах было 11.25. Когда объявили результаты выборов в Базилдоне, он злобно облаял экран. Откинувшись на подушки в полотняных крахмальных наволочках, королева задумалась: интересно, кто будет завтра целовать ей руку – обходительный Джон Мейджор или приятный во всех отношениях Нил Киннок? Она не отдавала предпочтения ни одному из них. Лидеры обеих партий открыто поддерживали монархию и ничуть не походили на миссис Тэтчер, чьи безумные глаза и сдавленный голос совершенно лишали королеву душевного равновесия на их регулярных встречах по четвергам. Интересно, подумала королева, настанет ли такой день, когда премьер-министр – лидер победившей партии – окажется противником монархии?

      Нарисованные компьютером человечки исчезли с экрана, а их место заняли взволнованные политики, отвечающие на вопросы журналистов; Гаррису стало скучно, и он прыгнул обратно на постель. Повертевшись на мягчайшем пуховом одеяле, он наконец угомонился и лег. Королева ласково погладила его на ночь. Затем сняла очки, выключила телевизор и, улегшись в наступившей темноте, приготовилась заснуть. На нее сразу нахлынули семейные заботы. Королева прошептала молитву, которой более шестидесяти лет назад ее научила Крофи, ее гувернантка:

      А ежели вдруг я умру во сне,

      Возьми, Господь, мою душу к себе.

      И прежде чем сон окончательно сморил ее, королева, вздохнув, подумала: а что сталось бы с нею и ее семьей, если бы на выборах победили республиканцы? Этот кошмар преследовал королеву и ночью.

      2. Глотнем воздуха

      Бросив сигарету на шелковый коврик, Джек Баркер придавил ее каблуком. Королева страдальчески поморщилась. Между ними заструился едва ощутимый запах тлеющей ткани. Во взгляде королевы сквозило презрение. У Джека забурчало в животе. Еще когда он учил таблицу умножения на девять, у них в классе висел ее портрет. Маленький Джек нередко посматривал на него в поисках поддержки и вдохновения. Принц Чарльз наклонился и поднял окурок. Оглянулся, ищакуда бы его выкинуть, ничего подходящего не нашел и сунул себе в карман.

      Тут заговорила принцесса Маргарита:

      – Лилибет, мне до смерти хочется курить. Ну пожалуйста!

      – Можно нам открыть окна, мистер Баркер? – спросила королева. Ее идеальное произношение пронзило Джека, словно хрустальная игла. Он бы ничуть не удивился, увидев, что из раны сочится кровь.

      – Ни в коем разе, – ответил он.

      – А мне положен отдельный дом, или я обязана жить с дочерью и зятем?

      Королева-мать одарила Джека своей знаменитой улыбкой, но руки ее, теребившие широкую ярко-голубую юбку, скрутили ткань узлом.

      – Вам, как пенсионеру, положен одноэтажный домик. Все граждане нашей страны имеют на это право, и вы тоже.

      – Ах, одноэтажный? Прекрасно. Лестницы мне уже не по силам. А прислуга будет жить в доме или отдельно?

      Засмеявшись, Джек бросил взгляд на сопровождавших его республиканцев – шесть мужчин и шесть женщин, тщательно отобранных для участия в этой исторической церемонии. Они рассмеялись вместе с Джеком.

      – Вы, видимо, не понимаете. Прислуги вообще не будет – ни фрейлин, ни поваров, ни секретарей, ни горничных, ни шоферов.

      Он обернулся к королеве:

      – Придется вам время от времени захаживать, помогать матушке. Впрочем, ей, возможно, станут возить готовые обеды из столовой.

      Услышав это, королева-мать расцвела.

      – Значит, я голодать не буду?

      – Пока у власти народная республиканская партия, – заявил Джек Баркер, – ни один человек в Британии не будет голодать.

      Принц Чарльз откашлялся.

      – Гм, а нельзя ли, гм, полюбопытствовать, где именно?.. То есть каково местоположение… гм?..

      – Если вас интересует, куда вы все переселяетесь, я этого сообщить не вправе. Могу только сказать