Тысяча и одна ночь. Эпосы, легенды и сказания

«О господин мой, поднимайся сейчас же и брось думать о доме! – и он поднялся и произнёс:

      Спасай свою жизнь, когда поражены горем,

      И плачет пусть дом о том, кто его построил.

      Ты можешь найти страну для себя другую,

      Но душу себе другую найти не можешь!

      Дивлюсь я тому, кто в доме живёт позора,

      Коль земли творца в равнинах своих просторны.

      По важным делам гонца посылать не стоит:

      Сама лишь душа добра для себя желает.

      И шея у львов крепка потому лишь стала,

      Что сами они все нужное им свершают».

      И Бедр-ад-дин, услышав слова невольника, закрыл голову полой и вышел пешком, и, оказавшись за городом, он услыхал, что люди говорят: «Султан послал своего нового везиря в дом везиря, который скончался, чтобы опечатать его имущество и дома и схватить его сына Бедр-ад-дина Хасана и отвести его к султану, чтобы тот его убил».

      И люди опечалились из-за его красоты и прелести, а Бедр-ад-дин, услышав речи людей, пошёл наугад, не зная куда идти, и шёл до тех пор, пока судьба не пригнала его к могиле его отца.

      И он вошёл на кладбище и прошёл среди могил, а потом сел у могилы своего отца и накинул на голову полу фарджии[44]. А она была заткана золотыми вышивками, и на ней были написаны такие стихи:

      О ты, чей лик блистает так –

      Росе подобен и звёздам он, –

      Да будешь вечно великим ты,

      Да не будет славе конца твоей!

      И когда он был у могилы своего отца, вдруг подошёл к нему еврей, с виду как будто меняла, с мешком, в котором было много золота, и, приблизившись к Хасану басрийскому, спросил его: «О господин мой, что это ты, я вижу, расстроен?» – «Я сейчас спал, – ответил Бедр-ад-дин, – и видел моего отца, который упрекал меня за то, что я его не навещаю. И я встал испуганный и побоялся, что день пройдёт, а я не навещу его и это будет мне тяжело». – «О господин мой, – сказал еврей, – твой отец послал корабли для торговли, и некоторые из них прибыли, и я хочу купить у тебя груз первого из прибывших кораблей за эту тысячу динаров золотом». И еврей вынул мешок, полный золота, отсчитал оттуда тысячу динаров и отдал их Хасану, сыну везиря, и сказал: «Напиши мне записку и приложи к ней печать».

      И Хасан, сын везиря, взял бумажку и написал: «Пишущий это, Хасан, сын везиря, продал Исхаку, еврею, весь груз первого из кораблей его отца, который придёт, за тысячу динаров и получил плату вперёд». И еврей взял бумажку, а Хасан стал плакать, вспоминая, в каком он был величии, и произнёс:

      «С тех пор как исчезли вы, друзья, – дом не дом мне!

      О нет, и соседи мне теперь не соседи.

      Теперь не друзья уж те, кого я там видывал,

      И звезды небесные уж ныне не звезды.

      Вы скрылись и сделали, исчезнув, весь мир пустым,

      И мрачны, как скрылись вы, равнины и земли.

      О, если бы ворон тот, чей крик нам разлуку нёс,

      Гнёзда не нашёл себе и перьев лишился!

      Утратил терпенье я в разлуке и изнурён.

      О,

44

Фарджия – верхняя одежда вроде халата с длинными и широкими рукавами.