Соглядатай. Ларс Кеплер

– плохо. Мерзнет, почти не спит, сторожит меня, не смыкает глаз ночи напролет… не понимаю, как он может не спать.

      – Он упрямый, – пояснила Сага.

      – Правда?

      Они обе рассмеялись.

      – Я столько лет не видела папу. – Глаза девушки снова заблестели. – Я едва помню его, я хочу сказать – тут уже ничего не поделаешь, но… Мы больше года сидели, говорили… каждый день, по многу часов… я рассказывала про нас с мамой, что мы делали, как жили… а он рассказывал о себе… немного найдется людей, которые бы столько разговаривали со своим отцом.

      – Я точно не из них, – тихо сказала Сага.

      Люми поднялась: датчик движения показал, что Йона сейчас войдет. Она отключила сигнализацию, потом послышался стук входной двери и шаги Йоны в сенях.

      На кухне он отставил палку, оперся о стол и сел.

      – Нолен уверен, что это он, – сказал он и положил себе еды.

      – Мы в расчете, Йона. – Сага посмотрела ему в глаза. – Мне все равно, что ты думаешь, но мы в расчете… я убила его и нашла тело.

      – Ты никогда не была передо мной в долгу.

      Слегка подавшись вперед и облокотившись о стол, Йона положил в рот несколько кусочков омлета. Люми накрыла его плечи теплым пледом и снова села.

      – Люми будет учиться в Париже. – Йона улыбнулся дочери.

      – Это пока неизвестно, – быстро сказала она.

      Ответная улыбка порхнула по ее светлому лицу. Йона дрожащими руками поднес чашку кофе ко рту.

      – Вечером я приготовлю оленье филе, – сказал он.

      – Обратный поезд через два часа, – сказала Сага.

      – С лисичками в сливочном соусе.

      – Мне надо ехать, – улыбнулась она.

      Глава 24

      Эрик снова пришел на урок слишком рано и теперь стоял в подъезде дома номер четыре по Лилль-Янсплан. Шторы в квартире на первом этаже были раздвинуты, и он смотрел прямо на Джеки. Вот она стоит на кухне; протянула руку к шкафчику на стене, взяла стакан, подержала палец под краном. На ней черная юбка и не застегнутая блузка. Эрик вышел на улицу, чтобы лучше видеть, приблизился к окну, различил, что с мокрых волос у нее течет по шелку на спине. Джеки выпила воды, вытерла рот рукой и обернулась.

      Эрик встал на цыпочки и различил за расстегнутой блузкой ее живот, пупок. Какая-то женщина с детской коляской остановилась на тротуаре и покосилась на него, и он вдруг сообразил, до чего нелепо выглядит со стороны. Он быстро пересек улицу и вошел в подъезд. Снова остановился в темноте перед дверью и потянулся к кнопке звонка.

      После сеанса гипноза он все думал – а что, если алиби Роки существует на самом деле. Пришлось удвоить дозу стилнокта, чтобы уснуть. Назначить свидание в больнице Карсуддена Эрик смог только на завтрашнее утро.

      Когда Джеки открыла, тонкая шелковая блузка была уже застегнута. Джеки спокойно улыбнулась ему, и блик подъездной лампы мигнул на круглых солнечных очках.

      – Я немножко рано, – сказал он.

      – Эрик, – улыбнулась она. – Проходите, пожалуйста.

      Оказавшись в прихожей, Эрик заметил, что дочка Джеки прикрепила под табличкой «Не входить!» картинку