Запах гари. Вячеслав Воронов

дущие выбросы. Но это – всем выбросам выброс. Больше рыбы не будет.

      Поверхность реки была покрыта дохлой рыбой, плававшей белёсыми брюхами вверх. Мелюзга была рассыпана, словно семечки, рядом с крупными рыбинами, караси упокоились рядом со щуками, окуни гнили неподалеку от плотвы. Ветер, подымая лёгкую, блестевшую всеми цветами радуги волну, сбивал дохлятину в кучи, прибивал к берегу, разнося по округе отвратительный запах. Ели, росшие на берегу, протестующе шумели, и больше никаких звуков слышно не было, словно всё окрест вымерло.

      – Не только рыбы больше не будет, – сказал Котиль. – Ничего здесь больше не будет. Ни природы, ни жизни вообще. Скоро эта опухоль разрастется на всю страну, на весь мир. Да она уже разрослась.

      Он запустил руку в рыжие волосы и со стоном потянул, словно вознамерившись вырвать пучок. На лице его появилась гримаса ярости, но он быстро успокоился, как человек, не первый раз столкнувшийся с подобным.

      – Надо что-то делать, – отозвался Васильев, переминаясь на коротких, кривоватых ногах. Сплюнув в сторону, он озабоченно посмотрел на товарища и перевел взгляд на реку. – Соберём людей, перекроем дорогу!

      – Толку. Уже перекрывали. Опять пригонят ментов, дадут нам дубинками, пару суток продержат в обезьяннике.

      – Что ты предлагаешь?

      – К чёрту перекрытие дорог! – выкрикнул Котиль. – К чёрту весь этот детский сад! Они по-человечески не понимают. И никогда не поймут. Плевать хотели они на эти жалкие протесты! Если им что-то надо – что они делают? Топчут в грязь, убивают, всё, что угодно! А мы им культурно дороги перекрываем.

      – И что ты…

      – Надо действовать на их территории. Посмотрим, как им это понравится. Они привыкли гадить в чужом доме – а мы залезем к ним.

      – Ты уверен?

      – А ты ещё нет? Сколько можно терпеть эту сволочь! Что я, рыжий что ли? – он горько усмехнулся, отвернувшись от реки, и тоскливо поглядел на вершины елей.

      – Там охрана. И неплохая, вроде…

      – Ничего, обойдём охрану их доблестную. Ночью пойдём.

      – Ты слышал, в тайге какая-то тварь опять напала на охотников?

      – И что?

      – Из троих только один выжил. Двоих разорвала, не успели глазом моргнуть. Говорит, тварь такую силу имеет, что мама дорогая…

      – Так она людей ест?

      – В том-то и дело, что нет. Пожрала сигареты и выхлебала бензин для костра. И кровь у неё серая. Прямо монстр из иных миров.

      – Чего? Что за бред? – не поверил Котиль. – Сколько они заложили за воротник?

      – Да нет, мужик вроде нормальный, Иван его знает. Тем более не первый раз, не слышал?

      – И что это может быть? С НИИ что-то сбежало?

      – Скорее всего. Они доиграются со своими экспериментами. Мало двуногих идиотов, так они еще бог знает что выращивают…

      – Ну, что бы там ни было, нам не тварей бояться надо, а людей. И выращивать никого не надо. Люди, сам знаешь, пострашнее всяких тварей будут.

      2

      Марина вышла из ванной, кутаясь в махровый халат и поправляя влажные белокурые волосы. Войдя в кухню, она зло грохнула на плиту кофеварку и повернула краник, автоматически загорелся газ. Лениво подняв руку, пальцем с ярко-красным ногтем она дотронулась до сенсорной кнопки на блестевшей хромом вытяжке. Едва слышно загудел двигатель. Проделав это, с недовольным выражением лица она неспешно продефилировала в спальню и стала надевать колготки.

      На кровати полированного дерева размером с хоккейную площадку спал Бардаганов. В который раз мелодично отозвался будильник, но на него он не произвел никакого воздействия – он всё так же похрапывал, раскинув руки и почти сбросив на пол подушку.

      – Вставай! – рявкнула Марина, презрительно взглянув на мужа. Тот едва заметно пошевелил ногой и приоткрыл опухшие глаза.

      – Тебе не будильник надо, а гвоздь в одно место! Опять нажрался, как свинья! Ты хоть помнишь, что вчера вытворял?

      – Рот закрой, – прохрипел Бардаганов, не двигаясь.

      – Ты мне рот не затыкай! – с остервенением выдала Марина, застёгивая бюстгальтер. – Я твоя жена, как – никак. Не то, что эта твоя шлюха!

      – Какая?.. Я уже забыл…

      – Ой-ой, забыл! Хоть не ври! Зато я ничего не забыла! Ты про жену забыл, это да.

      – Ты что, не видишь…

      – Я всё вижу, всё. Тебе верить – себя не уважать. Мы на Бермуды вообще-то собирались, ты и это забыл.

      – Да лети, кто тебя держит!

      – Нет уж, вместе собирались.

      – У меня работа, у меня… – медленно, с натугой выговаривал Бардаганов, бессильно лёжа в постели.

      – Да, да, работа у тебя, пьянки до полусмерти, шлюхи у тебя!

      – Тебе явно надо на острова. Голову на солнышке погреть, чтоб тараканы оттуда поразбегались.

      – А я уже не хочу никуда. Вернее хочу, но не на неделю.

      – Вали хоть на месяц, в чём проблема?

      – Проблема