Источник. Джеймс А. Миченер

его носитель находился в определенных отношениях с силами природы, которые окружают его. Он знает свое место в этом мире, у него уже развилось сильное чувство собственника, хотя в полной мере оно должно будет проявиться значительно позже – через 10–12 тысяч лет, по прикидкам Куллинейна. Еще до этого человек осознал, что вокруг него существует скопление различных сил и что он бессилен как-то воздействовать на них. Между человеком и стихией существовало нечто вроде вооруженного перемирия, с животными же он вел открытую войну. Насколько Куллинейн знал, собаки, от которых в огромной мере зависели начатки пастушеской жизни, в других частях мира были приручены не раньше чем за 12 тысяч лет до нашей эры, а на Макоре лишь к 7000 году до нашей эры. Хотя коровы и козы, за которыми присматривали собаки и от которых в большой мере зависело развитие цивилизации, появились значительно позже. «Сомнительно, – подумал Куллинейн, – что человек так поздно осознал возможность влиять на свое будущее». Это отнюдь не оскорбление, а конкретное признание, что свои первые два миллиона лет первобытный человек жил в неведении, не понимая, в чем его отличие от физического мира, от духовного мира или от мира иных живых существ. «Так что, когда я употребляю слово „он“, говоря о конкретном человеке, живущем в конкретном доме у конкретного источника, я говорю об интеллектуальной революции такого размаха, что у меня просто нет слов для ее описания», – признался Куллинейн. Он отложил перо в сторону и пробормотал:

      – Как бы я хотел увидеть глаза человека, который первым бросил зерно в пашню. Первого, кто приручил дикого пса. Или устроил своей дочери настоящую свадьбу. Или понял, что где-то высоко над ним есть Бог.

      «Носил» – слово, использованное Куллинейном, включало в себя целый ряд социальных понятий и было конечным результатом многих решений морального характера. Сколько в них проистекало от желания спастись от холода или от убежденности, что, накинув шкуру животного, человек унаследует его силу, а сколько от необходимости скрыть свои половые особенности, как гласит Книга Бытия? Когда часть людей стали что-то носить, оказывали ли они какое-то давление на других, чтобы заставить их делать то же самое? В какой момент женщины заметили, что они будут больше походить на женщин, если наденут какие-то украшения, дабы отличаться от мужчин? Последнее было самым важным, и обыкновенным людям стоило бы задуматься над этим, потому что бусы, найденные в Израиле, датировались временем более 40 000 лет до нашей эры, и есть свидетельства, что специально приготовленные благовония были обычным делом еще до изобретения письменности. Бизнесмену из Чикаго, что возражает против расходов жены на драгоценности, стоило бы посетить доисторическую пещеру, подумал Куллинейн. Здесь бы этот бизнесмен понял, что его жена всего лишь следует древней великой традиции. Женщине нужны украшения так же, как мужчине нужна еда. «Тем не менее остается большой и все еще так и не объясненной загадкой, –