Крылья Киприды. Сергей Крупняков

неспокойно. Вчера, говорят, была большая драка – не знаешь, кто дрался?

      – Да я сам был при этом, – усмехнулся Сириск. – Демократы собрались на площади, и Тимон оскорбил Евфрона. Мол, тот не демократ, а будущий тиран. Ну, и Евфрон в долгу не остался. Демократы вступились за Тимона, олигархи – за Евфрона. Понаставили синяков друг другу.

      Гераклид вышел проводить сына. Руки его были в краске. Он, как всегда, улыбался сыну, но тень тревоги слышалась в его словах.

      – Ты уж, сын, не лезь в драку. Какая разница, кто у власти. Ты ведь знаешь – все они одинаковы.

      – Ладно, отец. – Сириск вышел на улицу. Было светлое летнее утро. В желобе у калитки журчала чистая вода. Спешили на рынок торговцы, рабы, с моря ветер доносил свежий запах рыбы. А на площади уже гудели голоса: все обсуждали вчерашнюю драку.

      Еще издали слышен шум: видно, все филы[11] прислали своих представителей. Да и много зевак собралось в театре. И не удивительно – вскоре юношей должны посвятить в эфебы.

      Сириск подошел к Евфрону. Они переглянулись, и Евфрон понял – Сириск на его стороне.

      В центр вышел Кинолис – сегодня он эпистат[12], и ведет собрание народа. Он же глава филы, в которой живут и Сириск и Евфрон.

      Шум стих и Кинолис начал.

      – Граждане, вы все знаете о вчерашней драке на площади! Евфрон и Тимон просят слово. Еще мы решим про ополчение и о сыне Скилла, раба Гераклида. Так пусть же выскажется Тимон. А затем Евфрон.

      – Пусть, пусть! – одобрило собрание.

      Тимон вышел в центр и, прежде чем начать речь, внимательно осмотрел всех пританов и граждан, собравшихся по желанию на Совет.

      – Вот смотрю я на вас, граждане, друзья – (это слово он добавил, глядя на Сириска), – и думаю: зачем долго говорить. Все мы знаем, как более ста лет назад, спасаясь от тирании, мы основали этот город. Наш любимый Херсонес. И что же? Находятся люди, которые не прочь стать тиранами, дабы вновь сделать из нас скотов. И люди эти – наши с вами граждане. Те, с кем я вырос в одной палестре, в одном гимнасии. Это Евфрон и его единомышленники – их уже много, и если вы их не остановите – все повторится, как было на Гераклее с нашими дедами. Только вот куда мы, демократы, творцы этого города, сбежим на сей раз? Вокруг скифы. Тучи над нами сгущаются. Многие из вас потеряли уже свои клеры. Бежать нам некуда. Значит, только здесь, в Херсонесе, мы можем жить. И жить гражданами. Поэтому я требую судить Евфрона судом пританов за попытку склонить граждан к своей выгоде. Все, что он скажет – чистая ложь. Он твердит, что хочет спасти нас. Нет! Он хочет власти!

      Гул. Ропщет Совет. Но не слышно выкриков. Многие боятся. Знают: все лучшие воины, большая часть молодежи – друзья Евфрона. Не все так смелы, как Тимон.

      Вот Евфрон вышел на середину под восторженные крики друзей.

      – Говори, Евфрон, мы слушаем, – Кинолис беспристрастно вел народное собрание.

      Евфрон, с улыбкой, точно ястреб, окинул взглядом пританов, посмотрел с любопытством на Кинолиса,

11

Фила – территориальный округ.

12

Эпистат – должностное лицо органов местного самоуправления.