Крылья Киприды. Сергей Крупняков

же человек, – кое-кто оценил как трусость, как попытку оправдать нежелание воевать, защищать город…

      Евфрон пропустил вперед юношей, а сам чуть поотстал. Они поравнялись с Сириском. Какое-то время оба молчали.

      – Евфрон, куда мы едем? – Сириск задал этот вопрос, ибо было ясно, что это не разведка.

      – А ты не понял?

      – Какая же это разведка, если мы так шумим, что…

      – Умен, умен, – улыбнулся Евфрон. – Да вот опять забыл ты нашего учителя. Кабанья западня – раз! И… что два?

      Сириск вспомнил уроки военной хитрости.

      – Мотылек?

      – Точно! Видишь, как светятся уже костры от нашего лагеря?

      Они обогнули гору и свет от костра был уже не сзади, а сбоку.

      – Как крадется волк? – спрашивая, говорил Евфрон, уже обращаясь ко всем. – Волк крадется, сзади. И долго выжидает, прежде чем напасть. Но он, как мотылек, зачарованный светом лампады… И те, кто у костра, его не видят. Он уверен в своей безопасности. А тут и мы…

      Они уже почти объехали свой лагерь, и сверху было хорошо видно и костер, и людей, лежащих на овчинах, и часовых, и аромат жареного мяса доносился даже до вершины горы…

      Лошади паслись чуть в стороне, но тоже были освещены костром, как и всадник, охранявший стреноженный табун.

      – Подождем здесь. – Евфрон соскочил с коня, все последовали его примеру. Они завели лошадей в небольшую пещеру под скальным карнизом. Внизу в свете луны, только что показавшейся над скалами, была видна тропа.

      Они легли и затихли. Каждый думал о своем. Хотелось спать: так уютно пригревали овчины.

      – А вот и гость, – прошептал Евфрон. Сириск тряхнул головой, мгновенно проснулся. Но кроме тропы, луны и костра в центре лагеря, он ничего не видел.

      Евфрон быстро вынул стрелу из колчана на спине, осторожно положил ее на тетиву, поднял лук. Еще мгновение, и стрела ушла в ночь. Сдержанный крик огласил ущелье. Только тут Сириск разглядел человека: он упал с дерева, вскочил и, хромая, побежал по тропе вниз. В лагере поднялся шум.

      Евфрон уже был на коне. Все трое кинулись за ним, не успев даже набросить овчины. Сириск мчался вперед, ветки хлестали его по лицу, а внизу уже слышались удары бича Евфрона и вопли, страшные вопли человека. Человек бежал, спотыкаясь и падая, к лагерю. А Евфрон, как только тот падал, бил его вновь бичом. Крит и Ахет делали то же самое. Они загнали его прямо к костру.

      Сириск подъехал ближе и рассмотрел пленника: это явно был тавр-охотник. Одет он был в кожаные штаны и овчинную безрукавку. Из бедра торчал обломок стрелы. Удары бичей сыпались на него один за другим.

      Евфрон подъехал к Сириску.

      – Что же ты, Сириск? Вот он враг… сам подкрался, должно быть, хотел убить охрану и увести коня.

      – Не велико геройство избивать одинокого охотника. – Сириск сказал это громко, и многие опустили бичи.

      В этот момент вынырнул из темноты Сострат. Он взял в руки меч и стал медленно приближаться к тавру. Тот стоял спиной к костру, прижав руки к груди. Вдруг он резко поднял правую