Ночь на хуторе близ Диканьки. Андрей Белянин

вона ж всегда мамо! Может и приласкати, а может и рушником по заду. Як я можу ридну маменьку видьмой назвати? Ни як! Може, оно так и було, шо греха таить, однако же…

      – Что?

      – Ну як же вы не бачите?! Мамо и видьма – то ж не в пропорции!

      – Вакула, тебе никто не говорил, что ты переувлекаешься этим своим золотым сечением? – покачал головой Николя, лихорадочно нащупывая последние серебряные монетки в кармане.

      – Так зараз тот паныч и самого Бога не уважаеть, так я ему так дулю пид нос суну, шо вин…

      Кузнецу пришлось вставать второй раз, извинившись перед всей честной компанией, и отправлять буяна в новый полёт по параболе за плетень. Трое козаков удовлетворённо крякнули и церемонно подняли стопки за товарища-лётчика!

      – Ладно, не будем же мы ссориться на пустом месте, – примирительно поднял руку Николя. – Давай пойдём путём химического эксперимента. Ты следишь дома за почтенной пани Солохой, и если чёрт самоорганизуется второй раз, то…

      – Плохо дило, – честно признал Вакула. – Слухай, а може, то не чёрт был, а який-нибудь парубок в вывороченном тулупе. Ось же вони в ночь перед Рождеством мажуть себе рожи дёгтем, на башку рога бараньи, да и пошли из-за плетня брехать по-собачьи, орать по-козлиному! Тьфу, срамотища! А вы не признали…

      – Слишком жирная на мой вкус. – Господин гимназист, поморщившись, передвинул свою порцию каши другу. – Но нет, прости, этот тип был именно что чёрт, и не попадись мне под руку икона святая…

      – Ну так уж вона и святая, то я её намалював!

      – Ясное дело, что не монашеского письма с Афона, но ведь в церкви ты её освящал?

      – Та як же?! – торопливо ответил Вакула, потому что козачок, выползший из-под плетня, благословился крестным знамением, быстро выпил стопочку у приятелей и с неубиваемым оптимизмом навис над нашими героями.

      – А позволю себе спросить учёного паныча, вот ежели колесо у брички оббить железом да загрузить её солью или, к примеру, чугуном, так вот дойдёт ли та бричка до Америки али хоть до Берлину?

      И, пока Николя пытался воспроизвести в голове все физические величины сей задачи, козачок мигом увёл миску с кашей из-под носу Вакулы, с размаху надев её ему же на голову! Шинок аж подпрыгнул от искреннего мужского хохоту!

      – От Голопупенко, от ловкач! Какие кунштюки откалывает, сучий бес!

      – Да уж он у нас мастер устраивать всякие забавные штуки! А памятае, панове, как в запрошлом годе он козу волостного писаря в платье бабье переодел и запустил у хату к писарю, а тут и сам господин писарь на четвереньках до дому дополз и к той козе целоваться… Га, га, га!

      – Ох и рожа у нашего кузнеца, подывитесь, добри люди! Помню, была у кумы корова брюхаста, так вот кума от ей молока надоила, та и иде з кринкой до хаты, а там сам пан голова у плетня присел. Прихватило животом, тока усы кверху. Ну так дурная баба перепугалась да и со всей дури ему…

      Что дальше произошло и чем закончилась эта чудесная история, никому дослушать не удалось: Николя только и успел снять миску с головы друга и крепко шарахнуть ею же в лоб