Скелет в шкафу. Юрий Никитин

в чем-то таком, о чем не имею представления!

      Он вздохнул, лицо омрачилось, даже бросил взгляд в сторону Ингрид, но она сейчас в самом деле аристократический айсберг, сверкающий, чистый и холодно недвижимый.

      – Мне кажется, – произнес он еще более надменно и даже напыщенно, – вы подойдете. Как в данном случае, так и для дальнейшей работы.

      – Что-что? – переспросил я.

      Он посмотрел на меня, на нее, кивнул с довольным видом.

      – Вы не испытываете друг к другу даже симпатии, это замечательно. Значит, сможете на задании играть мужа и жену, проживших вместе хотя бы десяток лет.

      Что за солдафонствующий аристократ, мелькнуло у меня с налетом отвращения, уже распланировал, как буду служить у него на побегушках, как же, у них дисциплина, ходят строем, отдают честь, зачем честь в спецслужбах, только помешает…

      Ингрид перевела на меня взгляд, полный презрения.

      – Десять лет назад он в школе писался в штанишки.

      Я попытался вспомнить, где я был десять лет тому, но Мещерский прервал мои раздумья:

      – Неважно, пусть пять. Но вы вот уже пресыщены друг другом, а вашу семью сохраняют привычные ценности: общие дети, имущество, друзья…

      Она сказала недовольно:

      – А поверят, что у меня вот от такого могут быть дети?

      Мещерский ухмыльнулся.

      – Дети бывают от кого угодно на стороне, но брак от этого рушится редко.

      – У меня рухнет, – произнес я мрачно. – Уже рухнул. Так что давайте на этом завершим. Благодарю за интересную беседу. Мы не сошлись в гораздо более важном, чем вопрос о браке. Прошу простить, но мне нужно идти, у меня там семеро мышей сидят по лавкам не кормленные.

      Я поднялся, отодвинул стул, Мещерский что-то заговорил быстро, но я пошел к двери, а там крайне вежливо открыл, вышел и закрыл, не опускаясь до вульгарного хлопанья дверью из-за напрасно потерянного времени.

      Минут через пять дверь за спиной приоткрылась, мне даже не нужно смотреть в видеокамеры, чтобы узнать Ингрид, ее запах отличу не просто среди тысячи, а среди миллионов подобных.

      Я не успел даже недовольно хрюкнуть, как она сказала быстро:

      – Я пришла извиниться.

      – Не пришла, – возразил я, – а прислали. Врать нехорошо.

      Она сделала вид, что чуть смутилась, даже в голос подпустила чуточку растерянности:

      – Да… но я и сама пришла бы. Я перегнула не случайно. Я видела, чем кончится, поспешила ускорить. Да и Мещерский… он понял, ты все равно откажешься, потому повел себя так, чтобы ты обиделся и ушел. Поверь, все у него просчитано.

      – Да ну? – спросил я с сарказмом.

      – Он лучший аналитик нашего Центра, – сказала она серьезно. – Думаю, если бы пошел в науку, тоже стал бы доктором или хотя бы кандидатом. И вовсе не за меткую стрельбу и прыжки по крышам. Потому в эту минуту он садится в автомобиль и уезжает, а я здесь продолжаю тебя уговаривать.

      Я окинул ее внимательным взглядом.

      – А ты вообще ничё так… Кто бы подумал, в платье… Как человек!.. Даже, прости за бранное слово, почти