Прерванное молчание. Катя Райт

зеркальное стекло. Все-таки, я тщеславен, но в этом нет ничего плохого, особенно если тебе удалось то, в чем на протяжении полутора лет все твои коллеги терпели полное фиаско.

      – Нет, Эрик, я не курю, – ответил я, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на парня и не заключить его в крепкие объятья.

      – Вы что, купили сигареты специально для меня?

      – Да, а что в этом странного!

      – Зачем? – Эрик пожал плечами.

      – Что значит зачем? – переспросил я и поймал себя на мысли, что действительно не совсем понял, о чем толкует парень.

      – Зачем вы купили для меня сигареты?

      И вот эта фраза меня немного расстроила, потому что сказана она была совершенно определенным тоном, который очень даже мог означать: «Нет, чувак, я все равно тебе ничего не скажу». Однако я быстро собрался и решил продолжить беседу в непринужденной манере, не свойственной большинству людей моей профессии.

      – Знаешь, Эрик, – начал я. – Не стану притворяться! Да и вообще, к черту все эти условности! Я очень рад наконец услышать твой голос!

      – Просто… Спасибо за сигареты, мистер Миллер, – он кивнул.

      – Если тебе еще что-то нужно, ты говори, не стесняйся.

      – Я бы хотел… – он задумался, и я на секунду испугался, что он снова сейчас замолчит на долгое время, но Эрик продолжил. – Книгу.

      Вот это была несказанная удача! Интересно, что хотел почитать этот мальчик. Тут я поймал себя на мысли, что уже не думаю о нем как о жестоком убийце. Он был для меня испуганным несчастным ребенком. И если честно, мне это не понравилось, потому что, прежде всего, я должен был помнить, кто сидит передо мной, но я не мог справиться с охватившим меня счастьем от нашего общего прорыва и продолжил беседу в том же дружеском тоне.

      – Какую книгу, Эрик? Какую книгу ты бы хотел? Думаю, это не будет проблемой.

      – А вы сможете достать любую? – интонации его не менялись, голос был так же спокоен.

      – Думаю, что да, – сказал я и тут же осекся.

      Нельзя было обещать того, чего не сможешь выполнить, особенно теперь, когда он начал говорить со мной. А вдруг он попросит у меня трагедию «Эдип» или «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Как простой обыватель и большой любитель литературы, я считал, что Сэлинджер не таил в себе и в своих произведениях никакой опасности. Но как психиатра меня не мог не настораживать тот факт, что именно этой книгой был одержим Джон Хинкли и именно эта книга вдохновила Чепмэна на убийство Леннона. Хотя я до сих пор не понимаю, что люди находят в этом романе. Мне кажется, его революционный дух сильно преувеличен. Однако наш парень оказался куда более просвещен и оригинален. Эрик попросил принести ему «Праздник, который всегда с тобой». Я растерялся: Хемингуэй был последним из писателей, чье имя я ожидал услышать от малолетнего преступника, который расчетливо и хладнокровно застрелили своего отца.

      – Тебе нравится эта книга? – спросил я.

      – Да, – ответил Эрик.

      – Хорошо,