Невидимые. Банды старой России. Юлия Михалева

слова посыльного, Алекс занял место рядом с рабочим. Может ли быть, что он сам не так понял?

      – Принеси мне выпить, – велел Щукину.

      Тот оскорбленно замер.

      – А ну, пошевели жиром!

      Вышел, громко вздыхая.

      – Так что ты хотел сказать про Маруську?

      – Я вообще только спросил: дама, говорю, тут у вас была. Красивая. Вернулась ли? Ей еще рот заткнули на улице, а потом утащили…

      Ну нет, тут точно скрытое сообщение.

      – И куда же?

      – Да бог весть… Я-то случайно заметил. Смотрел на нее, когда она с кем-то стояла. Ну, после разошлись они, она отошла – и тут как кто-то на нее бросится…

      – Кто?

      – Да не разглядел я в потемках… Но там еще один господин все видел. А больше никого не было.

      – А другой кто?

      – Да почем мне знать? – рабочий отпустил руку. Струйка крови вырвалась, шустро сбежала по подбородку и упала на застиранную поддевку. – Говорю же: в сквере я сидел. Они тут стояли, у входа. Второй за дамой вышел и позвал ее. Но как увидел, что схватили – за кустами затаился. Зря: там фонарь, видно хорошо.

      – Так… Ты кто будешь?

      – Макар я. Веселов. А ты?

      Прост, как три копейки. Наверху такое приходилось встречать нечасто.

      – Алексей. Так, стало быть, Макарка, где тебя найти?

      – А чего меня искать? Я живу в квартале рабочих, на улице Зеленой, в доме Бехтерева… Номер три.

      Алекс усмехнулся.

      – Чего?

      – Улица ваша.

      – Ну да. Никакая она, в самом деле, не зеленая. Серая. Но так ведь некрасиво.

      Мысли разбегались, как клопы из разворошенной перины.

      – Так что ты сюда пришел?

      – Да просто. Гляжу – театр. А я – без работы. С завода меня погнали, говорю ведь. Ну, думаю, спрошу – может, разгрузить чего надо… Перенести…

      – А Маруська – вот так к слову пришлась?

      – Дама-то? Ну да. Гляжу – лицо ее на наклеенной картинке. Ну, и спросил.

      Ничего… Нужно все проверить, и тогда станет ясно, что тут за сообщение.

      Вот только в голове просветлеет. Сейчас в ней будто котелок каши.

      – Ну так что, Алексей? Пойду я? И, ежели что, я зла на тебя не держу, – рабочий показал рукой на нос.

      Надо же.

      – Жена твоя, что ль?

      Алекс кивнул.

      – Ну, тогда бывай!

      Рабочий поспешил к выходу. Через миг за ним громко захлопнулась дверь. Алекс поморщился. Хорош вход в долбанный театр. Всегда бесил.

      Откинулся на сиденье – и оно тоже взвыло. Сколько тут отвратительных звуков.

      Он закурил и задумался.

      Если вдруг Маруська у Легкого не по своей воле, то чего он хотел от Алекса?

***

      Едва унеся ноги из театра, Макар бегом припустил к складам. Не то, чтобы опаздывал – просто хотелось поскорее убраться.

      Так его еще нигде не встречали: сначала схватили, едва рот открыл, а потом – сразу в зубы, без разговоров.

      Гиблое место! Еще говорят – культура… А он-то думал, что нет ничего хуже Старого города – где, впрочем, ни разу и не бывал.

      Проклятый