Искушение герцога. Александра Хоукинз

вы так думаете?

      – Все очень просто, осмелюсь сказать. Моя должность требует умения мгновенно оценивать человека, – пояснил дворецкий, проходя мимо гостя, чтобы пристроить фонарь на узком столике. – Не больно-то хорошо охранял бы я свою госпожу, ежели бы открывал дверь всякому, кто ни прискачет по нашей проселочной дороге, так ведь? Побудьте здесь, – продолжал он, с удивительным проворством освобождая Хантера от плаща и принимая его шляпу. – Вы здорово испачкали пол, а по мне лучше вытереть одну большую лужу, чем десяток маленьких. Я принесу вам плед и велю кому-нибудь из мальчишек присмотреть за вашей лошадкой. Потом подумаем, как вас высушить, и, если будет на то ваша воля, разыщем что-нибудь, чтобы согреть изнутри.

      – Погодите! – остановил его Хантер. – Прежде чем нести плед, быть может, вы уведомите свою госпожу о моем приезде?

      – В том нет нужды, ваша светлость.

      Хантер не сомневался, что сам находится в здравом рассудке, но вот насчет дворецкого уверен в этом не был.

      – Отчего же? Она что, прячется где-нибудь в темноте, под потолком?

      Дворецкий ответил не сразу, глядя на гостя проницательными глазами.

      – Моя госпожа – не дух бесплотный, ваша светлость. По углам она не прячется, и не ищите.

      – Ну так где же она? – спросил Хантер, вовсе не расположенный выслушивать, как слуга защищает свою хозяйку. – Отвечайте прямо, ибо я слишком замерз и вымок, чтобы сохранять учтивость!

      – Не могу сказать вам точно, ваша светлость, – неуверенно ответил дворецкий. – Госпожа уехала из Фретуэлл-холла больше двух недель тому назад.

      Хантер потер лицо руками и заметил, что пальцы дрожат. В этом ему хотелось бы видеть следствие сырости, пронимавшей до костей, но к чему обманывать себя?

      Он просто был в лютой ярости.

      Эта женщина желает извести его. Этакий путь он проделал даром. Портер однажды говорил, что эта чертовка почти никогда не выезжает за пределы своего прихода. Хантеру понадобилось девятнадцать лет, чтобы постучать в ее дверь. А все, что требовалось от женщины, – сидеть дома и ждать, пока он официально не сделает ей предложение.

      – Где она? – требовательно спросил Хантер.

      В душе дворецкого шла борьба между верностью госпоже и инстинктом самосохранения.

      – Ваша светлость…

      Хантер подошел к нему вплотную.

      – Н-на с-севере, – проблеял слуга, опасаясь, что Хантер вытрясет из него ответ, схватив за горло. – Я слышал, что она поехала на север – навестить заболевшую подругу.

      – Здесь ее нет, разумеется, – проговорил Хантер, обращаясь скорее к самому себе, чем к слуге. – Именно здесь, где она как раз и должна быть.

      – Отчего должна, осмелюсь спросить?

      – Оттого, что я здесь! – вскричал Хантер и с досады ударил себя кулаком в грудь. – Как последний дурак. – Замерзший, промокший, голодный. – А ваша госпожа тем временем наслаждается теплом очага и обществом доброй подруги. Должен честно сказать… как вас зовут-то?

      – Коппер, сэр, – тут же услужливо