Искушение герцога. Александра Хоукинз

ожерельями, чтобы добиться их расположения? Разве твоя жена не пришла бы в ярость, услыхав ответ на этот вопрос из твоих собственных уст?

      Теперь глаза Сина полыхнули гневом, а Хантер про себя восхитился выдержкой друга. Если бы он сказал нечто подобное Сэйнту, то, скорее всего, лежал бы уже на полу с выбитым зубом. Син же только заорал на него:

      – Но ведь я не был ни с кем помолвлен, поэтому не имеет никакого значения, что я делал, сколько раз и с кем! Богом клянусь! Праведник выискался – негодяй, каких еще поискать!

      – Друзья мои, прошу вас! – воздел руки Рейн, утихомиривая разгоряченных спорщиков. – Прошлое сейчас поминать ни к чему. – Удостоверившись, что Син не собирается никого душить прямо сейчас, граф обратился к Хантеру: – Я редко об этом упоминаю, но ведь из всех «порочных лордов», и ты сам это прекрасно знаешь, только мне хорошо известно, как безрадостно жить в браке, заключенном не по любви. Такая жизнь разъедает мужчине всю душу, и ничто его не радует: ни море коньяка, ни любовницы, ни безрассудные выходки. И я прошу тебя как следует подумать над своим решением, потому что считаю тебя братом и не хочу, чтобы ты мучился так же, как некогда мучился я.

      Хантер на это ничего не ответил. Рейн не любил вспоминать свой первый брак – с Беатрисой Робертс. Он не принес счастья ни одному из супругов. Ходили упорные слухи, что родители Беатрисы вынудили ее принять предложение юного графа, хотя сердце девушки принадлежало другому. И вот однажды, после вечера, когда муж напился и долго с нею скандалил, графиню (на восьмом месяце беременности) нашли в спальне мертвой. Рейн много лет терзался мыслью, что эта смерть на его совести. Он был тогда так пьян, что совершенно ничего не мог вспомнить.

      И по сей день в свете находились люди, которые задавали вопрос, нет ли его вины в смерти супруги.

      – Я не собираюсь совершать никаких безрассудств, – спокойным тоном заверил друга Хантер. – Поэтому я и считал, что лучше мне ездить во Фретуэлл-холл, нежели привозить леди Грейс в Лондон. Портер меня уверяет, что характер у девушки ангельский. И все же несколько раз он предупреждал, чтобы я не считал, будто все решится само собой: как он утверждает, она недовольна тем, что считает небрежением с моей стороны. А если леди Грейс не пожелает выходить за меня замуж, то ваши с Сином опасения могут оказаться совершенно напрасными.

      – Возможно, – криво усмехнулся Рейн.

      Хантер протянул Сину руку в знак примирения. Слава Богу, маркиз пожал ее без колебаний.

      – Можешь дать совет, как мне снова завоевать расположение этой леди?

      – Могу, – сказал Син, отпуская его руку. – Только не считай, что задача эта из легких. Любовницу можно задобрить комплиментами и дорогими безделушками, но леди, достойная того, чтобы на ней жениться, потребует гораздо большей компенсации за проявленное тобой неуважение.

      – Какая женщина задумывается о том, что может нанести урон чести? – пренебрежительно фыркнул Хантер.

      – Такая, за которую стоит бороться, – ответил