Грехи наши тяжкие (сборник). Евгений Лукин

бороться за справедливость!

      В принципе, с последним высказыванием я согласен. Кстати, с предыдущими – тоже. Единственная оговорка: пусть себе борется с кем угодно, лишь бы не со мной! Сдаюсь заранее…

      Однако признать свою вину в данном случае означало попасть из огня в полымя: заказать нас буржуин, допустим, не закажет, а в суд подать может. Оно нам надо?

      Забегая вперёд, скажу: я преклоняюсь перед Толей Чижиком. Сохранить юношеские идеалы до такой степени, чтобы ради старой дружбы, рискуя расположением супруги, во всеуслышание огласить правду, – это, признайтесь, не каждому дано.

      Уламывал я его, не скрою, долго, но в итоге уломал.

      Назавтра выяснилось, зря я это сделал.

* * *

      Недобрые предчувствия возникли у меня сразу же, стоило переступить порог офиса. Шелестели бумаги, шуршала клавиатура, за окном шла утренняя склока воробьёв. Правдоискательница безмолвствовала – победоносно и загадочно. Наконец разомкнула уста.

      – Мне вчера звонил муж Людмилы, – скрипуче объявила она.

      Шелест, шорох, чириканье – всё смолкло.

      – Надо же! Дружка подговорили, чтобы он их отмазал, – как вам такое понравится?

      – Дуня! – хрипло сказал я. – Толя Чижик – честнейший человек.

      – Как же честнейший, если врёт? Нагло причём!

      Умный Лёша помалкивал. А я сорвался:

      – Сколько тебе свидетелей надо? Пять? Десять? А вот запросто! Мы с Лёшей спиртное в угловом магазине брали – знакомых полно…

      – Знакомых… – хмыкнула она. – Эти уж точно подтвердят!

      – И продавщицы подтвердят! Они нас там в лицо знают!

      – Да я думаю…

      – И было это перед самым закрытием! Как бы мы оттуда до твоей дачи добирались? Среди ночи! Тридцать километров от города…

      – Вы же не знаете, где моя дача находится, – с холодным презрением напомнила она.

      – Тогда – не знали! Теперь – знаем!

      – Ой!.. – внезапно сказала Лина Эльбрусовна и с ошеломлённым видом взялась кончиками пальцев за крылья своего сайгачьего носа. Влажные, чуть выпуклые глаза выразительны как никогда.

      Все повернулись к ней.

      – Дуня… – виновато и растерянно призналась она. – А ведь они правду говорят. Я тоже в субботу видела, как они из этого магазина выходили… С покупками… В десятом часу…

      Лина Эльбрусовна осеклась, но было поздно. Правдоискательница смотрела на неё с укоризной.

      – Значит, и тебя уже обработать успели, – горестно подбила она итог. – Ну, Лина… От кого, от кого, а уж от…

      Всё-таки удивительное это изобретение – сотовый телефон. Сколько раз он выручал меня в трудные мгновения! Выручил и на этот раз. Услышав знакомую мелодию, сопровождаемую биением в нагрудном кармане, я извинился и поспешно вышел в коридор, чем спасся от грядущей разборки. Зато нарвался на другую. Звонил Толя Чижик, и был он близок к истерике.

      – Да идите вы все! – захлёбываясь, кричал этот честнейший человек. – С вашими львами, с вашими… Людка вернулась – разговаривать со мной не хочет!

      – Дунька