Жизнь бабочки. Жанна Тевлина

Бедный Петя! Ему даже неудобно сказать, что она пашет, как проклятая. Нормальные жены его круга должны заниматься ежедневным шопингом, капризничать, чего-то требовать. А ему так хочется, чтобы она была, как все. Вернее, ему этого не хочется, но он вынужден подыгрывать, раздваиваться, притворяться. Когда она вошла в комнату, он смутился, но Маня сделала вид, что ничего не слышала…

      Лида стелила постель для Мани. Руки ее быстро и ловко выворачивали наволочку, встряхивали пододеяльник. Маня так не умела. Да и вообще, если бы она так тряханула подушку, из нее бы посыпались перья. Но сейчас не было сил об этом думать. Лида сказала:

      – Вот тут у тебя своя ванна, туалет. Ну, ты знаешь…

      Маня кивнула. Лида присела на кровать, внимательно посмотрела на нее.

      – Что, совсем плохо?

      – Да у меня всегда так. Если зарядит, то дня на три. Даже таблетки пить бесполезно.

      Ей хотелось, чтобы Лида скорее ушла, то та сидела и о чем-то размышляла.

      – Слушай, у меня доктор есть, обалденный… Николай Иванович… Как же я забыла…

      – Какой доктор?

      – Я ж говорю – обалденный!

      – Ну от каких болезней? Мигрень не лечится…

      – Ой, не лечится! Николай Иванович все лечит.

      – А как он лечит?

      – Ну, таким вроде массажем…

      – Массажист?

      – Да нет, не массажист. Остеопат.

      – Остеопат? А что это такое?

      – А тебе какая разница, что это такое? Тебе надо, чтобы голова прошла.

      Лида начала копаться в памяти телефона. Маня испугалась.

      – Ты что, его сейчас вызывать хочешь? Уже десять часов. Он никуда не поедет.

      Лида хохотнула.

      – Еще как поедет. За такие бабки он на Северный полюс прискачет, только позови…

      – А какие бабки? Я даже не помню, сколько мы с собой взяли.

      Лида отмахнулась.

      – Да оставь ты! Сергуня заплатит. Даже не заморачивайся…

      Маня представила себе картину, как среди ночи врывается какой-то доктор, все суетятся, крутятся, Петя кидает на нее страшные взгляды.

      – Лид, давай не будем. Я же не умираю…

      – Еще не хватало, чтобы ты умирала! Себя надо любить, жалеть и холить. Ты у себя одна. Больше никто не пожалеет.

      – А Сергуня тебя разве не жалеет?

      Лида уставилась куда-то в пространство, и взгляд ее ничего не выражал.

      – Сергуня-то? Сергуня жалеет… В общем, я звоню.

      – Лид, не надо! У меня уже и голова прошла. Правда…

      Лида засмеялась.

      – Да врешь ты все! Как маленькая, докторов боится.

      Лида выпрямилась, закинула ногу на ногу, как будто бы ее мог видеть телефонный собеседник. Ноги были длинные, модельные. Один раз Маня видела ее с неестественно отекшим лицом, но та сразу предупредила, что сделала процедуру и смотреть на нее не надо, а завтра-послезавтра все придет в норму. Маня, желая польстить, спросила, зачем в двадцать три года делать процедуры.

      – А что ж их в тридцать три делать?

      – И