Замок Нейшванштейн (сборник). Елена Федорова

– круглолицый, сероглазый, светловолосый, со вздернутым как у Лины носом, усыпанным конопушками.

      – Говорят, если у мужа и жены одинаковые носы, то они идеальная пара, – радостно сообщила Лина, положив перед Николь фотографию, где они с Фредом стояли, уткнувшись друг в друга носами.

      – Если вы, Николь, внимательно посмотрите на эту фотографию, то между нашими лицами увидите идеальную вазу, – радостно сообщила Лина. Николь присмотрелась и в самом деле увидела вазу, в которую ей захотелось поставить несколько первоцветов.

      – А если я закрою на фотографии глаза и губы, то вы нипочем не догадаетесь, кто есть кто, – не унималась Лина.

      Николь внимательно наблюдала за ее игрой, размышляя о капитане Генрихе.

      – Зачем ему понадобилось вводить в заблуждение моих родителей? Зачем усложнять жизнь, случайно встретившихся на его пути людей? А вдруг, все эти встречи совершенно не случайные? Кто сможет объяснить, какой невидимый магнит влечет двух незнакомых людей в одну точку? Какая тайная сила потом разлучает их, заставляя тосковать и томиться, надеясь на мимолетную встречу? В каких глубинах подсознания вспыхивает импульс, дающий понять, что люди созданы друг для друга? Ах, если бы все это знать, тогда…

      – Вы совершенно меня не слушаете, Николь, – обиженно проговорила Лина.

      – Что вы, Лина, я внимательно слушаю вас, – соврала Николь.

      – Именно поэтому вы держите фотографию вверх ногами, – беззаботно рассмеялась Лина.

      – Ой, простите, – сконфузилась Николь. – Я постоянно думаю о маме… Могу я позвонить?

      – Ах, какая же я невнимательная, – покачала головой Лина. – Мне надо было сразу же протянуть вам телефонную трубку, а я завалила вас фотографиями. Как вы все это выдержали, милая моя? Вот, звоните скорее, скажите своей матушке, что с вами все-все в полном порядке. Если будет надо, я могу замолвить за вас словечко.

      – Спасибо, – улыбнулась Николь, набирая номер. – Я думаю, что мама мне поверит.

      – Тогда, не стану вам мешать, – сказала Лина и на цыпочках вышла из комнаты.

      Николь быстро дозвонилась до Мюнхена. Трубку подняла фрау Анна и принялась отчитывать ее за непослушание, за «чудесный» подарок, который единственная дочка преподнесла им на Рождество.

      – Между прочим, к нам в гости приехал дядя Генрих, – заканчивая тираду, проговорила фрау Анна. – Он тоже очень огорчился, не застав тебя дома.

      – Не может быть, – сказала Николь. – Он же…

      – Он бросил все на свете и примчался к нам, а ты… – сердито выпалила фрау Анна. – Да что я сотрясаю воздух? Он тебе сам сейчас все скажет.

      – Не-е-е-т, – крикнула Николь, но фрау Анна ее не услышала.

      – Здравствуй, малышка Николь, – раздался в трубке голос, а Николь показалось, что она вновь стала маленькой девочкой, рядом с которой на палубе сидит бородатый капитан и от него дивно пахнет морем, солнцем, лавандой, корицей, розмарином и миндалем. Николь почувствовала, как зародившееся внутри волнение, вырвалось наружу, заслонив