Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения. Александр Мещеряков

и в качестве измерителя времени в реальности не использовался[134]. В данном случае показателен также сам приказ об изготовлении часов – ведь источники не фиксируют, чтобы государь отдавал распоряжения мастеровым изготовить какие-нибудь другие предметы. Однако на часы этот порядок не распространялся – слишком большое символическое значение они имели.

      Чем выше был статус чиновника, тем большее время проводил он на государственной службе. Именно этим объясняется, что прошения об отставке, мотивируемой возрастом и болезнями, оставались в подавляющем большинстве случаев неудовлетворенными. Находясь в преклонных летах и неважном здравии, знаток китайских текстов Сугавара-но Киётомо был уже не в состоянии появляться при дворе – и тогда император Ниммё в виде особой милости разрешил ему не являться во дворец, а доезжать на воловьей упряжке до грушевого дерева, росшего у дворцовых ворот[135]. Таким образом, только смерть освобождала от государевой службы и от времени, ход которого контролировался императором. Большинство чиновников (по крайней мере высокопоставленных) встречали смерть, занимая какую-либо ответственную должность. Хроники непременно сообщают об этом в последней, результирующей фразе некролога. По всей вероятности, именно такая кончина «при исполнении обязанностей» воспринималась как наиболее достойная чиновничья смерть.

      Одним из немногих, чье заявление об отставке было удовлетворено, стал принц Мотосада. Заявив о своем страстном желании принять монашество, в конце своего прошения он прибег к открытому шантажу и предупредил о том, что в случае неудовлетворения прошения он превратится после смерти в разгневанного и мстительного духа, а это уже грозило самыми серьезными последствиями как для самого императора, так и для его потомков. Император Ниммё, похоже, испугался такой перспективы и подписал прошение принца[136].

      Государь владел временем своих подданных. Они служили ему днем и ночью. Во время пиров, когда объявляли тему для сочинения стихов на китайском языке, придворные были обязаны представить свои сочинения на следующий день. Таким образом, вместо протрезвления им предлагалось употребить ночь для более значимых целей. Ночь давалась им не для отдыха, а для служения.

      Государь владел не только персональным временем подданных, но и временем общим. Это время имело два основных аспекта: циклический и линейный. Иными словами, и время годового цикла (время природное), и время историческое «подчинялось» его воле. Владение историческим временем реализовывалось в девизах правления. Владение временем циклическим находило отражение в религиозных ритуалах и поэзии.

      Циклический аспект времени понимался как правильное чередование четырех сезонов и обслуживался как обрядами годового цикла, так и экстренными ритуалами. В этих ритуалах главными действующими лицами были или сам император, или же назначенные им чиновники, которым он делегировал свои полномочия. Основные сезонные

134

Нихон коки, Конин, 2-3-25 (811 г.).

135

Сёку нихон коки, Дзёва, 9-10-17 (842 г.).

136

Сёку нихон коки, Касё, 2-12-8 (849 г.).