Одной смерти мало. Валерий Еремеев

Через месяц будет.

      – А на вид я бы не дал и пятнадцати лет.

      – Двадцать три – мой любимый возраст! – воскликнула Руденко. – Не знаю, кому как, но мне наш стажер нравится.

      – Вечно тебя, Марго, на малолеток тянет! – проворчал Коньков. – Сколько вокруг нормальных зрелых мужиков. Сама уже не девочка, тридцатник скоро.

      Руденко совсем не смутилась.

      – Ничего не скоро. Двадцать семь только.

      Названный Фунтиком уже пришел в себя и вступил в разговор.

      – Некрасиво называть возраст женщины без ее согласия в присутствии третьих лиц.

      Коньков нахмурился.

      – Ну, вот что, третье лицо, указывать начальнику, что прилично, а что нет, будешь после того, когда вместе с ним пуд соли съешь. Или ванну водки выпьешь. В остальных случаях только, когда он тебя об этом попросит. Иначе, это может быть понято как нарушение норм служебной этики. Я говорю что-то смешное?

      Стажер в самом деле нашел в себе силы широко улыбнуться.

      – Просто странно все это, – ответил он. – Человек, заявившийся на службу в самопальных шортах, в которых одна штанина короче другой, читает мне лекцию про нормы служебной этики.

      Руденко от неожиданности уронила на пол дырокол, Пивовар закашлялся, но Леонид Васильевич и бровью не повел.

      – Ну, ты и наглец, Фунтик. Я вот думаю, не спустить ли тебя с лестницы, наглеца?

      Майор выдержал томительную паузу. Пацан ему в принципе нравился. Тюх, лезущих за словом в карман, он не любил. И не без юмора. Пока он молчал, стажер наклонился, словно пытаясь заглянуть под стол Конькова.

      – Ты что это, журавлем прикидываешься?

      – У вас волосы покрашены. Вот пытаюсь рассмотреть, может и на ногах педикюр есть? Молодитесь? Мучает комплекс престарелого мачо?

      – Наглый, но наблюдательный. Ладно, дам тебе еще один шанс. У тебя к носу приклеилась чаинка. Сможешь назвать торговую марку чая, так и быть оставлю в отделе. Поедем на самое настоящее убийство. Не сможешь, отправлю в архив, бумажки перекладывать.

      Стажер снял чайный листок с носа и выбросил в урну. Ответил без тени заминки:

      – «Аскольд», зеленый, ган паудер.

      – Ты смотри, точно. Ну ладно, тогда запоминай: когда прибудем на место преступления, с глупыми замечаниями не лезть. Внимательно слушать, что будут говорить старшие. Главным образом я. Смотреть во все глаза. Все замечать, ничего не пропускать. Вопросы есть?

      – Почему у вас нож на поясе?

      – Попал в одну переделку, еле живой остался. Давно очень. Ты тогда еще пешком под стол ходил. Может, расскажу, когда-нибудь, если сработаемся. С тех пор, если нет пистолета, то хотя бы нож всегда ношу с собой. Если тебе так удобнее, можешь относиться к этому как к одной из моих многих странностей. По делу вопросы есть?

      – Нет.

      – Тогда пойди и умой морду.

      Фунтик, взялся за ручку дверей.

      – И запомни, нет у меня никаких комплексов, – крикнул ему вслед Леонид Васильевич. – Нет!

      Двери за стажером закрылись. Коньков посмотрел