Одной смерти мало. Валерий Еремеев

в том дело сколько. Главное, что последние, больше нет. Я на почту ездила за коммуналку платить. Поэтому и взяла всю пенсию сразу, дура. Вчера только получила. Ну, возьми, сколько надо, зачем же все с собой брать? Помоги, Лёнечка, найди этого негодяя. Ты же хороший милиционер. Таких как ты, наверное, нет больше.

      Леонид Васильевич стал совсем мрачный, хотя, проблема, в принципе, была решаемая. Достаточно было позвонить капитану Руденко из РОВД. Правда в этом случае, он будет капитану обязан, а быть обязанным Коньков не любил. С другой стороны у жильцов дома он пользовался авторитетом человека надежного и готового всегда прийти на помощь и не хотел портить себе репутацию, тем более, что сам о себе держался аналогичного мнения. К тому же Леонид Васильевич иногда заходил к Ольге Филипповне если не на котлеты, то на пельмени или на деруны со сметаной. Овдовев три года назад и выдав замуж двух дочерей, разъехавшихся по разным городам, Коньков жил один, и совершенно не умея готовить, питался либо в общепитовских заведениях, либо консервами. И только у Ольги Филипповны он мог отвести душу, поев действительно вкусной домашней пищи, которую так любил. Да и кто не любит.

      Расспросив соседку, Леонид Васильевич пошел в соседний двор, где находились контейнеры с мусором. На обратном пути, избавившись от пакета, он набрал по мобильному Руденко.

      – Чего тебе? – не очень любезно и с полным ртом спросил капитан. Леонид Васильевич тоже решил не церемониться.

      – Час назад на твоей территории, в маршрутке у пожилой женщины вытащили кошелек. Кошелек старый, коричневого света. Внутри кроме денег, две маленькие детские фотографии. Его надо вернуть со всем содержимым.

      Руденко ответил длинной тирадой, из которой следовало допущение, что Коньков ковыряет в носу от скуки, если уж тревожит коллег по всякой ерунде, а также недоумение в связи с видимым отсутствием связи между ним, капитаном Руденко и украденным кошельком.

      – Не звезди, – возразил Коньков коротко.

      Руденко малость подумал.

      – Ну, раз ты так категорично ставишь вопрос, то конечно… Попробую. В конце концов, мы оба с тобой знаем, что нераскрытых преступлений не бывает. Бывают плохо мотивированные сыщики. Поэтому, оттанцуешь. Заявление, надеюсь, она не писала?

      – Нет.

      Совершив благое дело, Леонид Васильевич направился к большой круглой беседке, где обычно в это время его поджидал другой его сосед – Максим Петрович Казак с шахматной доской. И Коньков и Казак очень любили играть в шахматы. Коньков, потому что почти всегда выигрывал, а Казак за то, что во время игры партнер рассказывал массу занимательных историй. Максим Петрович понимал, что истории эти Леонид Васильевич рассказывает специально, чтобы отвлечь его внимание и в очередной раз выиграть, но мирился с этим, потому что слушать Конькова было в самом деле интересно. Казак даже советовал приятелю написать книгу, но Леонид Васильевич только отмахивался, говоря, что писанины ему и на работе хватает.

      Не увидев в беседке ни Максима Петровича, ни шахмат, Коньков вспомнил, что выходной