Ночь светла. Петер Штамм

задремала. Когда пробудилась, ехали по узкой дороге через лес. Дорожное полотно блестело от влаги, между деревьями стелился туман. Другие машины им ни разу не повстречались. Из радиоприемника, включенного на полную громкость, несся агрессивный рок. Джиллиан нашла другую станцию, где передавали джаз, и закрыла глаза. Маттиас, не произнеся ни слова, опять переключил радио на рок. Не в это ли мгновение он потерял контроль над автомобилем? Следующее ее воспоминание – невесомость. А потом – зловещая тишина.

      – Он сбил на дороге косулю, – сообщила Мануэла Бауэр.

      – Это не его вина! – сказала Джиллиан и невольно залилась слезами.

      – Он не должен был садиться руль, – отрезала сотрудница полиции. – Независимо от того, что вы говорили и что вы делали.

      – Это моя вина… – все еще всхлипывала Джиллиан.

      – К сожалению, ничем не могу вам помочь, – в голосе женщины-полицейского слышалось нетерпение, – с уголовно-правовой точки зрения вины на вас нет.

      Уходя, она вручила Джиллиан памятный листок организации, оказывающей помощь жертвам преступлений, и поинтересовалась, не нуждается ли она в поддержке какого-либо рода или в услугах психолога.

      Джиллиан отрицательно покачала головой:

      – Об этом позаботятся мои родители. Мне вот нос нужен, это да.

      И попробовала было засмеяться, но даже сама напугалась раздавшихся при этом отрывистых звуков.

* * *

      Шофер такси помог Джиллиан пересесть в кресло-коляску и завез ее в подъезд, потом вернулся к машине за сумкой. Поставил ее рядом с коляской и замешкался.

      – Идите, идите, – сказала ему Джиллиан. – Сейчас ко мне спустятся.

      Сумку ей пришлось положить на колени, потому что одной рукой управлять коляской не получалось. На лифте она поднялась на верхний этаж. К счастью, во всем доме нет ни одного порожка. Настоящий шок – тишина в квартире.

      – Ау! – закричала Джиллиан, хотя и знала, что откликнуться некому. – Ау!

      Квартиру они купили три года назад. Просторные комнаты, светлый паркет и окна до самого пола. В гостиной вся стена стеклянная, и дверь ведет на балкон. Оттуда вид на весь город и на озеро. Если встать напротив дома, с улицы просматривается чуть ли не вся гостиная, но Джиллиан это нисколько не смущало, даже наоборот. Ей нравилась эта прозрачность, а когда друзья говорили, что она, дескать, поселилась в витрине или в аквариуме, Джиллиан только смеялась в ответ.

      По соседству проживали в основном пожилые люди, большие окна они завешивали шторами, а по вечерам еще и опускали жалюзи.

      Джиллиан почти никого из соседей не знала. Здоровались только, встречаясь в подземном гараже или на лестнице.

      Гостиная оказалась прибрана, а на столе – букет увядших роз. Джиллиан купила их две недели назад, чтобы подарить Дагмар, но в конце концов забыла взять с собой. Вероятно, мать оставила их тут из чувства такта. Вода в вазе мутная и дурно пахнет, некоторые лепестки уже осыпались. Джиллиан сгребла лепестки рукой, а они на ощупь мягкие, как бархат. Подержала минутку в сжатом